Вновь её голос в трубке – приезжай, поговорим, Дескать, скучаю, давно не виделись и т.д. (И дрожит струна, взводят курок (раз-два-три), Пепел Содома падает на Эдем). Конечно, приеду. Деваться некуда – всё же мать, Не сбежать (развестись и забыть – не муж), Конечно, было бы проще – строкой письма, И ни марки, ни адреса чтоб письму. Приеду, шёпотом – точнее – просто приду, Ведь за углом и бываю там каждый день. И услышу с порога (как всегда!), что я дура из дур. И всё у меня абсолютно иначе, чем у людей. И, опять – что говорят про меня, где и когда, И тетя Маня, и – кузина Этель, А я буду смотреть в потолок, так смотрят назад, Считая столбы в убегающей пустоте. И под ровный гул привычно-знакомых слов Я помолюсь за Маню... в который раз... Пусть ей будет там, где она сейчас, тепло, Бездетная злыдня, но маме была – сестра. Кузина Этель моет в больнице полы, Зато в Нью-Йорке (дурдом – он дурдом везде), Замужем! (муж зануден сильно и лыс, Но дело не в этом, а в том, что я – не у дел.) Часы на стене – почему-то совсем не ползут Противные стрелки!.. Внезапная тишина – Она дрожащей рукой вытирает слезу, И – последняя фраза – «Ведь ты у меня – одна!» – Ложится – камнем, точнее, последним штрихом, Стежком в полотне, картине осеннего дня. И, кутая горло связанным ею шарфом Думать – одна... как и ты – одна у меня.
Популярные стихи