Илья Эренбург

Илья Эренбург

Илья ЭренбургИз книги судеб. Мальчик, получивший имя Илья, родился в Киеве 26(14) января 1891 года в семье купца 2-й гильдии. В 1896 году его семья переехала в Москву; Илья Эренбург пошёл в Первую мужскую гимназию на Волхонке, там он учился вместе с Николаем Бухариным. В революцию 1905 года строил баррикады на Пресне. С осени 1907 года сотрудничал с большевиками. В январе 1908 года был арестован, провёл полгода в тюрьмах, а в конце этого же года эмигрировал во Францию, в Париж, где впитал искусство Европы и её литературу, освоил французский и испанский языки. Его ранние поэтические опыты читал Валерий Брюсов; Илья Эренбург много печатался, выпустил сборники «Стихи» (1910), «Я живу» (1911), «Будни» (1913), антологию переводов «Поэты Франции (1870–1913)» (1914).

С 1914 по 1917 годы работал в Париже корреспондентом русских газет «Утро России» и «Биржевые новости». Издал в Москве в 1916 году книгу «Стихи о канунах» в сокращённом и изуродованном цензурой виде. После Февральской революции 1917 года вернулся в Россию. Октябрьского переворота не принял и выступил против диктата большевиков (книга стихов «Молитва о России»). Девять месяцев (с декабря 1919 года – по сентябрь 1920 года) провёл у Максимилиана Волошина в Коктебеле.

В октябре 1920 года в Москве был арестован и помещён в тюрьму ВЧК, откуда его вызволил Николай Бухарин и оформил ему зарубежную командировку. Эренбург пытался осесть в Париже, но по доносу «братьев-писателей» был оттуда выслан и обосновался в Бельгии, где за 28 дней написал роман «Хулио Хуренито», лучшую свою прозаическую книгу.

В декабре 1921 года он перебрался в Берлин, где начал писать новый роман «Жизнь и гибель Николая Курбова», законченный в ноябре 1922 года. За этот период была написана и книга стихов «Опустошающая любовь». Затем надолго поэтическая муза Эренбурга умолкла.

С конца 1924 года он снова жил в Париже, временами наезжая в Россию за новыми впечатлениями (1924, 1926, 1932 годы), жадно впитывал новое, затем в парижских кафе писал очередные романы. Он построил для себя идеальную модель – жить в Париже с советским паспортом. С конца 1931 года Эренбург живёт в Испании. Результатом его поездки на Урал и в Сибирь летом 1932 года стал роман «День второй». Затем – участие в работе Первого съезда советских писателей (1934), организация Парижского конгресса писателей в защиту культуры (1935) и работа военным корреспондентом «Известий» в Испании на франтах гражданской войны, вспыхнувшей в 1936 году. Здесь он снова возвращается к поэзии, пишет циклы испанских стихов о войне и других.

29 июля 1940 года Эренбург возвращается в Москву, где написал роман «Падение Парижа» (закончен в 1942 году) о причинах разгрома Франции Германией во Второй мировой войне.

В годы Великой Отечественной работал корреспондентам многих центральных газет и Совинформбюро, постоянно выезжал на фронт, был широко известен своими антифашистскими статьями (всего он написал их около полутора тысяч), стихами и другими произведениями. Вместе с Василием Гроссманом создал знаменитую «Чёрную книгу» о Холокосте на территории СССР.

А вот этапы послевоенной жизни Эренбурга: участие в Нюрнбергском процессе, написание романа «Буря» (1947 год), появление в 1954 году повести «Оттепель» (это слово облетело весь мир и в итоге стало общепризнанным названием наступившей эпохи), работа над переводами              Франсуа Вийона и Дю Белле (1956 год), издание шести книг мемуаров «Люди, годы, жизнь» (1960–1964 годы), которые стали впечатляющей панорамой русской и мировой культуры и политики вплоть до 60-х годов ХХ века. Кроме того, все эти годы Эренбург писал стихи.

Скончался поэт, писатель, публицист 31 августа 1967 года. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

 

Оговорюсь сразу же: Илью Григорьевича я лично не знал. Видел и слышал его всего один раз в жизни, о чём расскажу дальше. Просто этого прекрасного прозаика, тонкого поэта и блистательного публициста сегодня подзабыли, мне кажется, даже те, кто в середине прошлого века восхищался его творчеством. А нынешняя молодёжь, я уверен, даже не знает, кто такой Эренбург. Поэтому я вкратце хочу напомнить, чем примечательны были он и его жизнь. Скорее не примечательны, а удивительны! Судите сами (привожу лишь некоторые факты его биографии).

В 1908 году в Польше Ленин удостоил семнадцатилетнего Эренбурга личной аудиенцией и прозвал «Ильёй Лохматым».

Эренбургу дарили с самыми нежными надписями свои томики Маяковский, Есенин, Пастернак, Цветаева, Зощенко, Андрей Белый, Ремизов. Вот одна из трёх надписей Пастернака: «Дорогому Илье Григорьевичу от любящего сердца. 18.VI.26.» Цветаевский автограф был один (но какой!): «Вам, чья дружба мне далась дороже любой вражды и чья вражда мне дороже любой дружбы. 29 мая 1922.»

Это ему принадлежит выражение «Увидеть Париж и умереть».

Это Эренбург пустил принятую и подхваченную всем нашим воюющим народом презрительную кличку «фриц».

Это ему принадлежит авторство знаменитого лозунга «Убей немца!», ставшего настолько грозным оружием против фашистов, что Адольф Гитлер лично распорядился поймать и повесить Эренбурга.

Это Эренбург одним из первых написал в 1944 году стихотворение «Бабий Яр»*. По этому поводу Евгений Евтушенко писал: «Я не был первым, кто написал о Бабьем Яре: ещё в 44–45 годах мальчишкой прочитал два прекрасных, сильных стихотворения, авторами которых были киевляне Илья Эренбург и Лев Озеров, вошедшие вместе с Советской Армией в освобождённый Киев».

Это Эренбургу принадлежит знаменитый лозунг «Миру – мир!», который долгие годы красовался на улицах и площадях всех городов Советского Союза.

Это название его повести «Оттепель» (1954) стало метафорическим обозначением периода советской истории после смерти Сталина.

Илья Эренбург – автор десятка романов, в том числе таких известных, как «Хулио Хуренито» (1922), «Падение Парижа» (1941–1942), «Буря» (1946–1947), знаменитых мемуаров «Люди, годы, жизнь» в семи книгах (1961–1966),   многих поэтических и публицистических книг.

А вот перечень лишь некоторых знаменитых современников, с которыми Эренбурга сводила судьба: Ленин, Горький, Модильяни, Эйнштейн, Маяковский, Есенин, Пикассо, Шагал, Троцкий, Пастернак, Андрей Белый, Бухарин, Диего Ривера, Ахматова, Франсуа Мориак, Андре Мальро, Хемингуэй, Савинков, Антонов-Овсеенко, Литвинов, Долорес Ибаррури, Мандельштам, Тувим, Фадеев, Андре Жид, генерал Власов, Цветаева, Бабель, Бертран Рассел, Жолио Кюри, Мейерхольд, Эйзенштейн, Кончаловский, Матисс, Тышлер, Таиров…

Илья Эренбург был одной из самых противоречивых фигур в советской литературе и общественной жизни. Его путь был в сплошных метаниях и весь состоял из крутых поворотов и изгибов. Он испытал почти всё, что мог испытать человек, на протяжении многих десятилетий находившийся в эпицентре всех землетрясений и катаклизмов бурного    20-го века. Эпоха ему досталась трудная. Приходилось порой уступать грубой силе, помалкивать, скрипя сердце мириться с многими вещами, которые были ему, как говорится, поперек души, но он никогда не сдавал позиций искусства, которое готов был защищать даже перед Всевышним.

 

И вот этого человека я видел и слышал в июле 1966 года на поэтическом вечере в Лужниках, сбор от которого шёл в фонд Вьетнама, находящегося в то время в состоянии войны с Соединенными Штатами Америки. Он сидел на сцене слева, ближе к рампе, рядом с Евгением Евтушенко и Ярославом Смеляковым. Ещё там были с десяток известных поэтов, из которых я запомнил Беллу Ахмадулину, Роберта Рождественского, Римму Казакову, Инну Кашежеву и Сергея Михалкова.

Основная масса записок, передаваемых из зала, была адресована Эренбургу. Евтушенко, как самый молодой, забирал их и отдавал Илье Григорьевичу. Как потом оказалось, почти во всех записках был единственный вопрос: когда состоится вечер, посвящённый 75-летию Эренбурга? Интересовались этим, очевидно, потому, что после юбилея прошло уже полгода, а встречи с юбиляром так и не было.

Мне очень понравилось, с каким вкусом был одет Эренбург: светло-серый твидовый пиджак, гармонировавший с нимбом его седины, чёрные брюки и туфли, белая рубашка и яркий малиновый галстук. Когда он вышел выступать, из зала выкрикивали те же вопросы, что содержались в записках. Эренбург успокоил своих почитателей, сказав, что его юбилейный вечер будет, но сказал очень уж неопределённо. Потом негромко и спокойно прочитал несколько стихотворений, закончив своё выступление новым стихотворением «Коровы в Калькутте», написанным после посещения Индии.

 

Как давно сказано,

Не все коровы одним миром мазаны:

Есть дельные и стельные,

Есть комолые и бодливые,

Весёлые и ленивые,

Печальные и серьёзные,

Индивидуальные и колхозные,

Дойные и убойные,

Одни в тепле, другие на стуже,

Одним лучше, другим хуже.

 

Но хуже всего калькуттским коровам:

Они бродят по улицам,

Мычат, сутулятся –

Нет у них крова,

Свободные и пленные,

Голодные и почтённые,

Никто не скажет им злого слова –

Они священные.

 

Есть такие писатели –

Пишут старательно,

Лаврами их украсили,

Произвели в классики,

Их не ругают, их не читают,

Их почитают.

Было в моей жизни много дурного,

Частенько били – за перегибы,

За недогибы, за изгибы,

Говорили, что меня нет – «выбыл»,

Но никогда я не был священной коровой...

И на том спасибо.

 

Это стихотворение Эренбург фактически написал незадолго до смерти. Рассказывая в нём о незавидной участи калькуттских священных коров, он закончил стихотворение несколько неожиданно. «В устах человека, обделённого официальными лаврами, – пишет известный критик и литературовед Бенедикт Сарнов, – это жалостливое презрение к тем, кого при жизни “произвели в классики”, было бы более понятно. Но Эренбург, как известно, и сам обладал всеми атрибутами “живого классика”. Лавров в его жизни тоже было немало. Но он никогда не склонен был обольщаться насчёт их истинной ценности».

Когда я был на вечере в Лужниках, мне еще не было девятнадцати лет, но я прекрасно понимал, как мне повезло – видеть живого Эренбурга. Тем более, что год спустя его не стало. Не знаю, состоялся ли впоследствии его юбилейный вечер, но знаю, что он сам состоялся однозначно.

 

---

*Эхо Бабьего Яра. Поэтическая антология. – К.: Фирма «РИФ», 1991. – 104 с.

 

Александр Ратнер

 

Иллюстрации:

На фирменной ленте-45 –

фотографии Ильи Эренбурга

(и его современников) разных лет;

дружеские шаржи на поэта, писателя, публициста.

Подборки стихотворений