Игорь
Панасенко

Стадия первая: Патриотическая одочка

Широка страна моя родная…

Василий Лебедев-Кумач

Разреши мне, родная, признаться в любви,

Разреши до земли поклониться.

Дай слова, чтоб восславить пустыни твои,

Глушь лесов и толкучку столицы.

Научи ветром вольным звенеть, как струна,

В парусах на озёрном просторе.

Как привольно, моя дорогая страна,

Ты простёрлась от моря до моря.

Тихим утром зарю пропоют снегири

В поднебесье, сияньем расшитом.

Если завтра война – ты меня не зови:

Я, как все, поднимусь на защиту.

Жаждет враг наши судьбы бесправно решить –

Пусть он жаждой своей захлебнётся.

Неприступными будут твои рубежи

Под охраной твоих краснофлотцев.

Мы очистим от грязи твои родники,

В небо птиц возвратим для полёта,

Восстановим леса, остановим пески,

Цвет морошки вернём на болота.

Незапятнанной будет снегов белизна

На Хибинах, застывших в дозоре.

Вечно здравствуй, Лапландия, монче-страна*,

Что простёрлась от моря до моря.

Вместо послесловия:

Сильная Лапландия – единая Лапландия.

Политический слоган

---

* Монча – река в Мурманской области России.

В нижнем течении на реке расположен город Мончегорск.

Стадия вторая: Местечковые стансики

Тень! Знай своё место!

Евгений Шварц

Заменяю надежду досадой.

День на убыль, маршрут под уклон.

Потолок истекает прохладой,

Бьётся рельсы-галерницы стон.

Охраняет покой перегонов

Заклинаний проверенный ряд

На заборе товарных вагонов:

«Лизинг», «Собственность», «Срочный возврат».

Рвутся планы. Чугунка упрямо

Заплетает меня в колею.

Ну какого рожна северянам

Прорываться с боями на юг,

Где под молнией взорванной тучей

Жар июльский дырявит виски,

Где, лишь только представится случай,

Зажимает сосед, как в тиски?

Не по злобе. Сомнёт, как ракушку,

С хрустом. В пыль аккуратно сотрёт.

Он доволен. Он с новой игрушкой.

А людишки – бог с ними. Не в счёт.

Ваша милость, позвольте отсрочку,

Ваша честь, не рубите с плеча…

Но поставлена с лёгкостью точка,

И на выход не сыщешь ключа.

Выплывает навстречу нескорый

Товарняк, лязгнув створками врат.

И бараном читаю с забора:

«Лизинг», «Собственность», «Срочный возврат».

Вместо послесловия:

Каждый воспринимает мир в меру своей испорченности.

Вовочка

Стадия третья: Националистический маршик

Группа расистов – негр, китаец

и два парня славянской наружности –

охотилась на лиц московской национальности.

Евгений Лукин

Вслед за веком скончалась имперская стать,

Истекла, как из шариков газ.

Нынче время своих от чужих отличать,

Чтобы родина – только для нас.

Понаехавший, пришлый, опасный мигрант –

Заколоченный в трещину клин.

Непонятен, непрошен, ненужен, неждан,

Непригоден для нашей земли.

Не прикроют рубли, не спасут образа.

Предписаний ясны слова:

К исполнению в двадцать четыре часа –

Чемодан – вокзал – Москва.

Я живу, где родился, меж гор и снегов.

Ни к чему мне Везувий и Кремль.

Светят Белому морю огни маяков,

Укачала дорогу метель.

Над брусничником плотно звенит мошкара,

От осины на сопках рыжо.

Словно кровью лопарской облита гора,

И по крови я всё же чужой!

Неизбежен, суров, предсказуем итог,

Бесполезно качать права:

Два удара по почкам и в рожу плевок –

Чемодан – вокзал – Москва.

Не вернуться назад и в побег не уйти –

Оседлала дорогу черта.

Не осесть даже пылью. Я – ветер пути,

Паровозных гудков череда.

Гаснут в сопках огни перечёркнутых дней,

Бьют в затылок раскаты лавин.

Мне теперь парусить по Руси без корней,

Без отечества и без любви.

Не приемлет меня ни хибинский отрог,

Ни устюженская трава.

Ветер гонит по грязи осенний листок –

Чемодан – вокзал – Москва.

Вместо послесловия:

Перепатриотичить удава не удавалось ещё ни одному кролику.

Послеобеденные размышления Каа

Стадия четвёртая: Безысходная балладка

Let my people go

Библейское

Вместо послесловия:

Офицеры душевного здоровья израильской армии знают: если призывник на тесте рисует дубы с животными на цепочках, значит, он из России. Там, говорят, все образованные. Даже кошки.

Виктория Райхер, запись в Живом Журнале

---

*Неправильный перевод с русского на иврит выражения «кот учёный». Буквально: кот, который занимается научной деятельностью или является членом академии наук.

Стадия пятая: Космополитический вальсок

В любые времена и на любой земле.

Александр Дов

Пролетаю парижской фанерой над Череповцом.

Я давно заблудился среди исторических родин

И морально готов освежить местной грязью лицо,

Но наивно надеюсь, что всё же на что-нибудь годен.

Мы с друзьями присядем и примем, конечно, на грудь,

И сойдёмся на том, что не всякие лечатся боли,

И лишь песня важна, остальное – суетная муть,

И помянем поэта, чьё имя в миру – Анатолий.

Снова дождь в Мончегорске. В Ашдоде, наверно, жара.

В гуле пробок московских не слышно гудков за Рогожей.

В Симферополе солнце в балконные окна с утра

Светит в память того, кто для мамы навечно Серёжа.

Придержи за оглобли дорогу, цыганская кровь.

Слышишь – флейта поёт, помогая с утратами сладить.

Снова пыль в полстепи, вновь легла колея на Ростов.

Смотрит в вечность сквозь нимбы закатов блаженный Геннадий.

Пролетаю парижской фанерой поверх всех границ.

Не дождутся меня Колыма, Индигирка и Яна.

Я пою на заказ, перед знатными падаю ниц,

Но меня берегут беззащитные песни Татьяны.

Снова ветер придёт, и очистится устье Невы,

Март зелёновой краской по небу распишет картину,

И гранитные львы тихо спросят: «А счастливы ль вы?»,

И балладу апреля споют Михаил с Валентином.

Захолустье, провинция, край поселенцев лихих,

Где упрямо толкуют по-своему всё, что ни спросишь.

Но, однако ж, и здесь иногда напевают стихи

В честь поэта с загадочным именем Визбор Иосич.

Завершается сумрак рассветом грядущего дня.

Ветры вдаль по просёлкам пылят, презирая границы.

Я на родину еду, и родина есть у меня –

Там, где всех ещё помнят, где мне не дадут заблудиться.

Вместо послесловия:

За великими именами обычно прячутся не имеющие собственных мыслей.

Опыт самосозерцания