Уймонской долиной еду, вдыхая ночную свежесть. Имею буханку хлеба, да нечем её разрезать! Я нож позабыл в Харбине, в старинных книгах военных, в отказе моей любимой алтайскою стать царевной. Такого Алтай не помнит, считай, со времён Ойротов: месяц в военной форме шепчет любимой что-то. Она вздыхает – Венера, светило предков далёких! Щекочет бедные нервы буханка хлеба в котомке. – Где нож раздобыть мне острый, – спросил я месяц двурогий, – чтоб запах почуять росный любви и дальней дороги? Чтоб охала селезёнка от вкуса ломтя и соли, и ветер сушил пелёнки тумана в пшеничном поле? Месяц буханку хлеба видит и голод чует. Брызжет слюна по небу, Чуйскому тракту и Чуе. Ужо вам, дела земные! Сверкнуло в ночи железо… На ломтики золотые месяц мой хлеб порезал!
Популярные стихи