Игорь
Муханов

О чудесах, случающихся в Уймонской долине

Уймонской долиной еду, 
вдыхая ночную свежесть. 
Имею буханку хлеба, 
да нечем её разрезать! 
Я нож позабыл в Харбине, 
в старинных книгах военных, 
в отказе моей любимой 
алтайскою стать царевной. 
  
Такого Алтай не помнит, 
считай, со времён Ойротов: 
месяц в военной форме 
шепчет любимой что-то. 
Она вздыхает – Венера, 
светило предков далёких! 
Щекочет бедные нервы 
буханка хлеба в котомке. 
  
– Где нож раздобыть мне острый, – 
спросил я месяц двурогий, – 
чтоб запах почуять росный 
любви и дальней дороги?       
Чтоб охала селезёнка 
от вкуса ломтя и соли, 
и ветер сушил пелёнки 
тумана в пшеничном поле? 
  
Месяц буханку хлеба 
видит и голод чует. 
Брызжет слюна по небу, 
Чуйскому тракту и Чуе. 
Ужо вам, дела земные! 
Сверкнуло в ночи железо… 
На ломтики золотые 
месяц мой хлеб порезал!