Игорь
Иванченко

* * *

Чуть слышно от боли 
          вскрикнет туман поутру – 
Навылет пронзит его 
          колокольни сквозной крест… 
Мне жизнь собачья – 
          не в горле кость, а по нутру, 
Когда ветра сентября 
          шельмуют листву окрест. 
  
У ворот любимой подолгу, 
          впрямь часовой, 
Стоял, чуя беду, 
          как охотник зверя, – спиной… 
Пусть никогда не шёл 
          по берегам Чусовой, 
Но берегами Нила 
          бродил я с бывшей женой. 
  
Мы испепеляли мыслью 
          каирский ОМОН; 
В Карнаке и Луксоре 
          храмы брали сообща; 
А Хатшепсут, Аменхотеп 
          и Тутанхамон 
Восстать из гробниц желали 
          в джунгли томских общаг… 
  
Мы взглядом останавливали 
          на лету птиц; 
Мы дыханием сдували 
          пыль веков с пирамид, 
Вспоминая под скрип на зубах 
          песка крупиц 
Стелющиеся сады 
          сибирских семирамид… 
  
Полнеба ладонью прикрою – 
          солнце слепит. 
Полжизни ненавистью прикрою – 
          ту часть, где ты 
Рядом была двадцать лет почти. 
          Гнев всё скрипит 
На зубах, как Сахары песок, 
          хороня мечты… 
  
Схвачусь за сердце – 
          хронической боли игла, 
Раскалена памятью, 
          впилась в миокард, шипя… 
Осталось немного: 
          всё гуще смертная мгла… 
Взгляд непростившего сына – 
          отравленнее шипа. 
  
О, всемогущие Боги, – 
          Ра, Озирис, Атон! 
Верните мне женщину – 
          я от неё без ума, 
Верните мне сына – 
          я без него не живу… 
…Безумствует новый август, 
          свергая звёзды в траву. 
Безмолвствуют Боги. 
          Падает солнце в затон. 
И – 
          светит 
                    мне 
                          вечной 
                                        
     разлуки 
                                        
               тюрьма 
                                        
                            и 
                                        
                              сума…