Призрак
Холодно. Поздно. Пошли в дом.
На побережье сейчас шторм.
Мокрая куртка пахнет костром,
Чайки кричат над Днестром.
Воздух словно воды глоток.
Мой фундамент – речной песок.
Я растворяюсь – эфир, сон,
Горечи первый сорт.
Город сизый окутал смог.
Я так пьян, что просто не смог
Быстро выбить слабость из ног,
Переступить порог.
* * *
Как хорошо! Будто окунаешься!
Вирджиния Вулф
Я видел это много раз:
Выходят замуж и рожают,
Проезд немного дорожает,
И парит на медовый спас.
Компот бормочет в котелке
Вишнёвый, яблочный, брусничный.
Мой кот не признаёт «Cтоличной»,
Ему бы пенки в молоке.
Что будет, вёдро или дождь?
Загадка смуглого пейзажа.
«Вот это счастье!» – кто-то скажет,
Когда ты в дом его войдёшь.
Всей грудью хочется дышать.
Мальчишки куксятся – и в реку.
Цитаты из Умберто Эко
Для них не стоят ни гроша.
Все здесь. Почти. Привет-привет!
Немного в памяти бледнеет
Накинутый июнь на шею
В неполные пятнадцать лет.
Один
я вижу
как руки бездомно бродят по телу
скитаются тихо в зеркале заднего вида
целуется шутит мой позолоченный идол
солнечный свет
лица раскрасит белым
пахнет губами
цвета раздавленной вишни
смято и сброшено платье с принтом ай лов ю
на шее горит ожог твоих глаз воловьих
ты просто хотела чтоб я себя чувствовал лишним
веду осторожно машину изящного слова
любая неточная буква
смерть и ошибка
меня бесит его самоуверенная улыбка
острая правда
лицо искромсает снова
присвоить тебя как вещь, спрятать в брюшину
зашить бы в подкладку как ампулу с горьким ядом
я просто хочу как преданный пёс быть рядом
с раскрошенным ртом
бегу из горящей машины
один
Луна, полная до краёв
Сегодня полная луна не знает правил –
Приснилось мне, что скорбный дар меня оставил.
И я, наполненный сиротством, припадаю
К сырой земле, как свежий колос, как подарок.
Раскрылся череп, и вся тяжесть удалилась.
Почти блаженно улыбается Далила.
(Приятно вырезать из повседневной речи
Распотрошённое, алтарное, овечье).
Но рвётся плёнка сновидения внезапно.
Прольётся музыка в наушники и залы.
Сначала тонкий ручеёк, чуть позже – волны.
Нахмурю брови и прислушаюсь невольно.
Невербальные манёвры
Сползать по стенке разрисованного лифта,
Себя не помня, и не чувствуя уже
Ни капли дискомфорта от ботинок,
Ни маленькой, но юркой пули.
Закинув голову немного виновато,
Бесцельно вдаль смотреть и удивляться,
Как дверцы, то сходясь, то расходясь,
Скрывают силуэт неторопливый
В дипломатических интригах и расчёте
Холодном как усмешка психопата.
Преступник неминуемо не пойман –
Гласит несправедливости закон.
Но если брать такой ничтожный срок
Как тысяча лет… возмездие приходит
Мгновенно. Как удары молний.
* * *
Как мёртвые тела несёт к скале прибой,
Любовь бросает нам свидания под ноги.
Мне кажется, она похожа на запой,
Дарованный немногим.
Бульвары и мосты апрель нарисовал,
Но мы увидим лишь расплывшиеся пятна.
Забудется мотив и главные слова,
Пропетые невнятно.
Знакомые дворы по-новому прочти –
Высокие дома, как стены у купели.
Как всё освещено! И небеса почти
Достигли Рафаэля.
Неважно, что вокруг бурлит другая жизнь.
Немую гладь воды лишь задевает вихрь.
Неспешен рыб косяк. Мы сонные лежим
На самом дне. Так тихо.
Кружилась голова, мы тяжело больны?
Наутро из ларька вернулся с опохмелом,
А ты, и двор, и дом – вы все растворены
В тумане белом.
* * *
Нет, этот город меня не принял.
Ни как таблетки, ни как сироп.
У входа знаки – на пуповинах
Качалась пара детей сирот.
Похолодало. Завыли жутко.
(Луна-подруга, не дай пропасть!)
Мужчина в чёрной спортивной куртке
Разинул медленно волчью пасть...
Да! Здесь забросят любое тело
В котёл историй, к сырой земле.
Мой город древний, я не хотел бы
Застыть навечно в твоей смоле.
Он не скрывает свои увечья.
Я безразличен к его делам.
Пусть за стеною нечеловечье
Сопит и рыщет по всем углам.
Желтеют окна, дрожит фонарик,
Седеют головы храбрецов.
Среди десятка похожих марев
Пытаюсь встретить её лицо.
Вокзал
Как говорится,
не опускайте рук вы!
Прощайте, мой друг,
свидимся лет через двести.
Чтобы стать богом, мне нужно убрать две буквы,
Но кажется с вами
всё на своём месте.
Вот вам объятья, вот поцелуй последний.
Качнулся неловко, взял чемодан –
и к вагонам.
Мне нравилось класть вашу голову
на колени,
Освободив
длинные волосы от заколок.
А ты говоришь,
что я ещё глуп и молод.
Что есть смирение,
а не надрывный вопль.
Пусть нас сожрёт провинциальный город,
Он едва ли хуже
всех городов Европы...
Ласточка
Невыносимо в комнатах закрытых –
Рисует утро новые кошмары.
Сложил костёр суровый инквизитор,
И ведьма предсказанья начертала.
Я выплюнусь в нутро площадной брани,
Морщины города и приступы удушья.
Кого пометят красным (то есть крайним)?
Кого оставят снова безоружным?
Крылом коснётся ласточка небрежно
Щеки, давно не знавшей поцелуя.
Сойдутся на мгновенье смерть и нежность –
Таинственный обряд у аналоя.
Отметина едва ли поправима,
Я поднимаю голову бутона.
Так бога отпевают серафимы!
Так жалобные крики в небе тонут!
Мне хочется оставить дома буйство,
Пульс города поймать, тонуть в сирени!
За пазухой скрывать шестое чувство,
Щемящее, как вечер воскресенья.
Salomé
Ты думаешь, я чистилище?
Прозрей.
От страсти совсем разбух…
(Только не в губы!)
Передо мной стоит самый опасный зверь.
С ним, вероятно, можно и нужно
Грубо.
Так исступлённо молиться своим богам,
Мироточить,
Припадать к святому иконостасу,
Темнеть от времени, трескаться по бокам.
Нас могут канонизировать,
Но не сразу.
Нимбом твоим станет помешанная луна
Та, что вечно любовников покрывала
Попробуй спасти
всех, кто бос и наг,
Завернув их в свои покрывала.
Ты думаешь, я пророк?
(Я – змей.)
Не ищи во мне божественных откровений.
К чёрту голову! Останавливаться не смей!
Безумие –
Это твой дар, Саломея?
* * *
Как море немой и лёгкий,
Земные забыл языки.
Подивятся моей сноровке
Загорелые рыбаки.
Зачем родился двуногим?
Не лучше ли быть волной?
Неисповедимы дороги,
Бегущие подо мной.
* * *
Помоги сохранить рисунок на коже,
Наброски глаз и рук чертежи.
Помоги мне исправиться, господи боже,
Утонувшему где-то во ржи!
Не могу больше ждать, когда же твой голос
Скроет тонкий штрих или дуга.
Я бы мог писать, несмотря на свой возраст,
Балерин с пастелей Дега.
Умоляю, прошу: отсеки лишний мрамор,
Оставь мне краски и мастихин!
А ты продолжаешь зло и упрямо
Посылать мне свои стихи.
© Игорь Анисимов, 2015–2016.
© 45-я параллель, 2016.