Герман
Авраамов

Во имя Отца, и Сына, и музыкального Духа!

В декабре 2005 года в возрасте 74 лет скончался Герман Авраамов, сын известного музыкального теоретика начала ХХ века, Арсения Авраамова (1886–1944)…

Герман Арсеньевич мог часами пересказывать – и в непосредственном живом общении, и по телефону – колоритные эпизоды из собственной жизни и из жизни своего отца. К примеру, о том, что на имя Арсения Михайловича Авраамова советская цензура в своё (в её сталинское!) время наложила могучее вето! Казалось бы, навечно... Но в середине 1980-х годов, во многом благодаря усилиям Германа Арсеньевича, появилась возможность преодолеть этот барьер невостребованности…

Герман Арсеньевич и сам был творческой личностью. Он писал стихи, к некоторым из которых сочинял мелодии, – и с воодушевлением озвучивал эти песни. В одну из первых встреч он подарил мне кассету своих баллад, записанных в его собственном исполнении. Песни Авраамова-сына примыкают к русской бардовой традиции и подчас перекликаются с тем, что делал Окуджава. Они одарены, с моей точки зрения, ярким, запоминающимся мелодизмом и выраженной эмоциональностью. Многие из песен Германа Арсеньевича очень грустные…

Отец

Арсений Михайлович Авраамов был весьма экстравагантной личностью, автором множества статей, написанных ярким, вычурным языком, в которых он высказывал интересные мысли, предлагал вводить в музыку множество новшеств. Среди идей, которые он развивал – микрохроматика, носящая также название «ультрахроматизм», введение новых музыкальных инструментов, построенных на чистых интервалах натурального звукоряда, рисованный звук (что впоследствии легло в основу музыки для кино, а также нашло воплощение в изобретённом Е.А. Мурзиным синтезаторе АНС). Его статьи публиковались в российской дореволюционной периодике (еженедельник «Музыка», журнал «Музыкальный современник»), а также во всесоюзной («Советская музыка», 1930-е годы) и европейской печати (немецкий журнал «Melos»).

Авраамов относится к тому необычному но, к сожалению, забытому (из-за запретов сталинской эпохи) поколению композиторов и музыковедов, искавших новые пути в музыке, творивших авангардное искусство. Эти люди органично вписываются в культурный пласт Серебрянного века. Многие из них лично дружили с Блоком, Брюсовым, Ахматовой, Хлебниковым, Бурлюком, Маяковским и писали музыку на их стихи. Среди композиторов того поколения можно назвать Николая Рославца, Сергея Протопопова, Александра Мосолова, Артура Лурье, а среди теоретиков – Болеслава Яворского, Леонида Сабанеева, Вячеслава Каратыгина и… Арсения Авраамова.

Кстати, именно он в запальчивости утверждал, что нужно уничтожить все традиционные оркестровые инструменты – дабы проложить дорогу новым инструментам, изобретенным музыкантами-новаторами, а также отказаться от всего традиционного музыкального репертуара, уступая место ультрахроматическому репертуару. Эти острые заявления вызвали острую полемику в музыкальных изданиях тех лет. Кстати сказать, В 1917–1918 годах Арсений Авраамов был комиссаром искусств Наркомпроса РСФСР, он стал и одним из организаторов Пролеткульта.

Особую известность Арсению Авраамову принесла «Симфония гудков». В ней, как писали обозреватели, «задействованы гудки множества фабрик и заводов, исполняющие музыку, написанную автором… каждый гудок, поочередно исполняющий свою собственную партию, в сочетании которых и возникало это грандиозное сверхмузыкальное произведение искусства». «Симфония гудков» прозвучала два раза в 1922 году – в Москве и в Баку…

На сайте, посвящённом электроакустической музыке (ТЕРМЕН-ЦЕНТР) есть немало прелюбопытнейших фактов из жизни и творчества Арсения Михайловича. В частности, там говорится:

«С точки зрения ультрахроматиста Авраамова, И.С. Бах – «величайший преступник перед лицом истории, затормозивший на два века логическую эволюцию звукосозерцания, искалечивший слух миллионам людей, – величайший эгоист, принесший в жертву будущее искусства настоящему своего творчества».

А. Авраамов вслед за Л. Сабанеевым утверждал, что говорить «об ультра-хроматических возможностях, обертоновом строе, грядущем разрыве с отжившей свой век «равномерной темперацией» можно впустую сколько угодно». Нужно же создать инструмент для воспроизведения всех теоретически желаемых созвучий. Существующие типы музыкальных инструментов для этой цели он считал абсолютно непригодными и выдвигал задачу создать инструмент, который совмещал бы в себе следующие качества:

1) длительный тон, силою которого исполнитель может управлять в любой момент звучания;

2) абсолютно свободную интонацию: «сплошной» звукоряд от субконтр до пятичертной октавы включительно;

3) полифоническую структуру, дающую возможность одному исполнителю извлекать сколь угодно сложные комплексы тонов…

К футуристам Авраамов себя не причислял, и слово это в его устах имело негативный смысл, хотя некоторые из музыкантов-футуристов экспериментировали в том же русле.

В 1917 году вместе с Евгением Шолпо и другими исследователями основал Общество имени Леонардо да Винчи, Ленинград.

Главной темой исследований, проводимых Обществом, была идея безысполнительской музыки, использующей достижения техники для её исполнения и не требующей живых музыкантов.

В результате исследований была создана техника рисованного звука, идея, берущая начало в футуристических размышлениях Велимира Хлебникова.

В 20-е годы Авраамов подал Луначарскому проект о… сожжении всех роялей.

Одним из первых в СССР защитил докторскую диссертацию, посвящённую идее объединения всех строев мира в универсальную тональную систему Welttonsystem.

Ездил во Франкфурт на международную музыкальную выставку вместе со Львом Терменом и другими выдающимися музыкантами и исследователями…»

В 1934 году Арсений Авраамов был командирован в Нальчик, где прожил семь лет до 1941 года, занимаясь развитием музыкальной культуры Кабардино-Балкарии. В те годы им написан ряд музыкальных произведений для оркестра и для хора с оркестром, в которых оригинально обработаны кабардино-балкарские народные мелодии. Скончался Арсений Михайлович в Москве в 1944 году.

Одним из музыковедов, занимавшихся творчеством Арсения Авраамова, стал Сергей Румянцев, бывший редактор «Российской музыкальной газеты». Он написал об Арсении Авраамове немало статей. В качестве примера можно упомянуть статью «Коммунистические колокола», опубликованную в журнале Советская музыка» в 1984 году, а также статью «Неистовый Реварсавр» (то есть «революционный Арсений Аврамов», как тот сам себя называл), опубликованную в «Музыкальной жизни» в 1987 году. Помимо этого, Сергей Юрьевич посвятил Арсению Авраамову целую книгу, которая увидела свет в 2007 году, в Москве, в издательстве «Дека-ВС». Большую роль в подготовке этой уникальной публикации сыграли вдова музыковеда Марина Румянцева и музыковед Марина Павловна Рахманова, которая долгие годы вместе с Румянцевым выпускала «Российскую музыкальную газету». Книга называется «Арс Новый». Там очень красочным и колоритным языком рассказывается о жизненном пути, музыкальной и общественной деятельности этого известного музыкального теоретика. В книге, помимо музыкально-теоретических статей Авраамова-отца, также опубликован большой фрагмент воспоминаний Германа Авраамова…

Сын

Герман Арсеньевич Авраамов был ярким богемным персонажем, весьма охочим до общения, переполненным воспоминаниями о своём отце, о детстве, проведённом в Кабардино-Балкарии, о встречах с известными людьми искусства. Много лет он занимался пропагандой композиторского и музыкально-теоретического наследия своего знаменитого отца, привлекая к этому благородному делу многих композиторов, теоретиков и дирижеров. В их числе можно упомянуть председателя Союза композиторов России Владислава Казенина, музыковедов Сергея Румянцева и Анатолия Рахаева.

Герман Арсеньевич мог часами пересказывать – и в непосредственном живом общении, и по телефону – колоритные эпизоды из собственной жизни и из жизни своего отца. К примеру, о том, что на имя Арсения Михайловича Авраамова советская цензура в своё (в её сталинское!) время наложила могучее вето! Казалось бы, навечно... Но в середине 1980-х годов, во многом благодаря усилиям Германа Арсеньевича, появилась возможность преодолеть этот барьер невостребованности… В 1986 году музыкальная общественность уже публично отметила столетие со дня рождения Арсения Авраамова.

У Германа Арсеньевича хранилось множество рукописей нот, музыкально-теоретических статей и других ценных материалов его отца, которыми он охотно делился с теми, кто интересовался наследием первопроходца. Многие из этих материалов благородный (и благодарный!) сын передал на хранение в музыкальный архив ММК имени Глинки. Были у Германа Арсеньевича и записи музыкальных произведений Арсения Авраамова на кабардино-балкарские темы.

К сожалению, многие материалы оказались утраченными, включая множество подлинных нот. Увы, мы так и не узнаем, сочинял ли Арсений Авраамов в 1920-х годах экспериментальную, авангардную музыку (включающую сюда и «ультрахроматическую»), о которой он так подробно и ярко писал, или его творчество – помимо «Симфонии гудков» (от неё уцелело лишь несколько страниц партитуры) – ограничено кабардино-балкарскими сочинениями. В наследии Арсения Авраамова остались два сочинения для скрипки и фортепиано, написанные в 1930-х годах – «Романс» и «Сюита в старинном стиле». В последние годы они были исполнены несколько раз: в Доме композиторов (на фестивале «Наследие», проводимом СК России, в Московском молодёжном музыкальном клубе, руководимом Григорием Фридом, в Музее Рубинштейна в Консерватории и в Рахманиновском зале). «Романс» прозвучал также на Фестивале искусств имени Николая Рославца и Наума Габо в Брянске в исполнении Марка Белодубровского на скрипке и Ирины Севериной на фортепиано.

Германом Арсеньевичем было выхлопотано несколько радио- и телепередач о неординарной судьбе и творчестве отца. К тому же по инициативе Германа Арсеньевича усилиями Владислава Казенина и Союза композиторов России была повешена табличка на Даниловском кладбище, недалеко у входа. На табличке указано, что на этом кладбище похоронен выдающийся музыкальный деятель Арсений Авраамов. На кладбище Герман Арсеньевич ходил регулярно, по крайней мере, два раза в год – в день рождения и в день смерти отца. В последние несколько лет я составлял ему компанию в походах на кладбище в эти две даты…

С особой нежностью Герман Арсеньевич рассказывал о своей сестре Алле, очень интересной личности, которая была талантливой скрипачкой, игравшей в оркестре Малого театра. Она трагически погибла в 1972 году под машиной. Ей в свое время Арсений Авраамов посвятил свой «Романс» для скрипки и фортепиано, который она, должно быть, и исполняла. Когда Герман Арсеньевич подарил мне какое-то количество нот, оставшихся от отца и сестры, то среди них, помимо фортепианных, было много скрипичных… Сейчас жива другая сестра Германа Арсеньевича – Любовь Арсеньевна. У неё он и жил последние два года своей жизни – после того как в октябре 2003 года скончалась его жена Маргарита.

Герман Арсеньевич и сам был творческой личностью. Он писал стихи, к некоторым из которых сочинял мелодии, – и с воодушевлением озвучивал эти песни. В одну из первых встреч он подарил мне кассету своих баллад, записанных в его собственном исполнении. Песни Авраамова-сына примыкают к русской бардовой традиции и подчас перекликаются с тем, что делал Окуджава. Они одарены, с моей точки зрения, ярким, запоминающимся мелодизмом и выраженной эмоциональностью. Многие из песен Германа Арсеньевича – очень грустные. Они либо написаны по поводу смерти близких друзей, либо навеяны мыслями о смерти и преходящести всего живого.

Однако есть у него и весёлые истории, в том числе ироничные романсы, тексты которых отличаются едким чувством юмора. Герман Арсеньевич, едва ли не уступавший своему отцу в незаурядности, в эстетическом плане был едва ли не его антиподом. Если статьи Арсения Авраамова поражают своей блистательной рафинированной стилистикой, высокопарным языком и трезвым, аналитическим умом, способным проделать самый сложный математический вид музыкального анализа и представить его читателю в статье, то стихи и песни Германа Арсеньевича не лишены задушевности, сентиментальности и даже нарочитой заниженности. Это особенно заметно в его зарисовках о деревенской жизни, к примеру, в запоминающейся песне о бабушках, увиденных им в деревне:

В стихах Германа Авраамова можно найти много политических настроений, выраженных на весьма заостренных нотах. Строго говоря, среди стихотворного наследия Германа Арсеньевича едва ли не две трети стихов написаны на политические мотивы, навеянные настроениями 1989–1991 годов (тех лет, в которые большая часть этих стихов была и написана). Сейчас, эти стихи представляют живой документ всеобщих настроений (оппозиционных к 70-летней власти большевиков) бытовавших в стране в те годы, хотя они производят резкий контраст с всеобщим настроем и интересами наших дней – но тем интереснее этот документ и представляется именно по этой причине. Бурные анти-коммунистические настроения Германа Арсеньевича интересным образом противопоставляются с такими же бурными коммунистическими настроениями его отца, который был холерическим революционером, боровшимся с царской властью и «буржуазией» и приветствовавшим пришедший советский строй, вплоть до того когда последний его едва ли не полностью выжил с музыкальной и общественной сцены в 30-е и 40-е годы. С одной стороны, политические симпатии отца и сына были противоположными, с другой стороны, их пламенность в вопросе радикального переустройства существующего (в их время) политического строя была очень схожей друг с другом. Подобно отцу, придумавшему себе кличку «Реварсавр», Герман Арсеньевич подписывался под стихами «Геравр». Помимо того, среди трех рукодельных книжек стихов, выпущенных другом Германа Арсеньевича, Евгением, я, помимо книжек с названиями «Роща золотая» и «Ножки» есть книжка с названием «Я тоже не люблю». К целой книге есть эпиграф – слова Высоцкого «Я не люблю…» (после чего стоит фамилия «Высоцкий») и слова «Я тоже не люблю…» (чему следует имя «Герман Авраамов»).

Эта политическая струя была отнюдь не случайной. В начале девяностых годов того ещё века Герман Арсеньевич ходил на все политические демонстрации, был в приятельских отношениях с Григорием Явлинским и Валерией Ильиничной Новодворской, на него смотрели как на старого чудака, громко декламирующего свои стихи на митингах, не стесняющегося в выражениях при разгорячённых политических дискуссиях. Не то чтобы я вообще когда-либо интересовался какой-либо политикой, но такие факты придают дополнительный колорит этой и без того колоритной семейке!!!

В стихах Германа Арсеньевича довольно часто всплывают тюремные мотивы. Что это? Перевоплощение в одного из лирических героев? Или отголоски пережитого? Мне довелось не раз общаться с одним из близких друзей Авраамова, гитаристом Алексеем Балером, игравшим под аккомпанемент песен Германа Арсеньевича. Вот что он ответил в недавнем письме – на мой простодушный вопрос на тему «сидел-таки или не сидел наш общий знакомец на нарах?»:

«Бутырка?! Германа посадили за "хулиганку". По его словам, он заступился за друга, повздорил с милиционером и, насколько я мог понять из рассказа Германа, подрался. Сам Герман рассказывал об этом неохотно, с обидой на произошедшую несправедливость. Человек он был "заводной" и прямодушный, в общем, довольно таки вспыльчивого характера в молодости и обострённого чувства справедливости, правда, часто трактуемого исключительно со своей колокольни…»

Очень прочувствованно грустную песню написал Герман Арсеньевич по поводу гибели Сергея Румянцева в сентябре 2000 года. Она содержит следующее посвящение: «Памяти Сергея Румянцева – музыковеда, историка музыки, главного редактора российской музыкальной газеты, сотрудника Института искусствознания, кандидата наук посвящаю эту песню с печалью». К тому же Герман Арсеньевич написал книгу воспоминаний о своём детстве, в которой, помимо многих страниц, связанных с Нальчиком, есть эпизоды его учебы в военно-музыкальном училище, где он учился играть на тромбоне… очень ярко и беллетристично описан его отец Арсений Авраамов. Эта книга ещё ждёт своего читателя. Фрагменты из неё были опубликованы в журнале «Музыка и время». В том же журнале появилось сочинение Арсения Авраамова «Романс для скрипки и фортепиано», а также несколько песен Германа Арсеньевича.

Много лет Герман Арсеньевич мечтал об исполнении в Москве сохранившихся оркестровых сочинений отца… Композитор Ширвани Чалаев прислал из Нальчика ноты нескольких произведений Арсения Авраамова. 10 апреля 2004 года в Институте имени М.М. Ипполитова-Иванова, при содействии дирижера Александра Корсаковича, прозвучали две пьесы на кабардино-балкарские темы: «Исламей» и «На Кулен» …

Последние три года жизни мой герой был тяжело болен – однако держался бодро и энергично до самого конца… И сегодня на душе светлее оттого, что многое из задуманного Германом Арсеньевичем сбывается!

Пётр Шестикрылов

Иллюстрации:

портреты Германа и Арсения Авраамовых;

чертёж нового музыкального интрумента,

который Авраамов-старший называл полихордом;

первые из прозвучавших в СССР рисованных звуков Арсения Авраамова;

обложка книги «АРС новый...»

Творчество