Евгений Золотаревский

Евгений Золотаревский

Новый Монтень № 3 (387) от 21 января 2017 года

Сказки

Рождественская ёлочка

 

Давно это было. В самые распродавние времена. Так, что и не верится даже. Но, однако же, всё так и было.

В ту пору Дед Мороз по Святой Руси ну совсем уж без всякого толку шатался. Злющий такой старикашка был: то нос кому ни с того ни с сего отморозит. То ухо… И свою внучку Снегурочку таким же безобразиям обучал.

И вот надоело им как-то по лесам густым, да по полям пустым ходить-злиться, да с друг дружкой дразниться. И решили они посмотреть, как люди в тепле-уюте живут.

А был в ту пору Сочельник Рождественский.

Вот подошли они к одному окошку – заглядывать стали.

Дохнул Дед Мороз, дохнула Снегурочка, – а окно-то и замерзло!

В избушке той были братик с сестричкой: Иванушка да Машенька. Подбежали они изнутри к окошку – и тоже давай на него дышать!

Подышит один, подышит другая, потрут пальчиками – стекло и оттаивает маленькими кружочками!

Рассердился Дед Мороз и давай дуть-свистеть на окошко пуще прежнего.

А Иванушка с Машенькой опять подышали на стекло изнутри – оно и оттаяло!

– Ах, вы со мною тягаться, да со Снегурочкой состязаться! – кричит Дед Мороз. И так окно всякими узорами расписывает, что аж стекла трещат!

А детям нипочём: смеются да радуются. Опять на окошко подышали – оно и оттаяло.

Припали к окошку и засматривают на улицу.

Удивился Дед Мороз и спрашивает:

– Чего это вы со мной в игры играете да на улицу выглядываете? Али батюшку увидели на краю села, али матушка по воду на речку пошла?

Дети ему и отвечают:

– Неужто не слыхал, дедушка, что в Сочельник с первой звездой Сама Матушка Пресвятая Богородица со Младенцем Христом по Святой Руси ходит да в каждый дом, где её ждут, заходит? Вот мы и хотим её первыми увидеть и встретить.

Не слыхал такого чуда Дед Мороз никогда прежде.

Почесал в затылке, да и говорит:

– А как же вы встречать-то будете Младенца Иисуса Христа и Его Пречистую Матерь?

Ванюшка с Машуткой ему и отвечают:

– Солёными грибами да сладкими пирогами, ключевою водой да молитвой святой! А в старину, – говорят, – пальмовыми ветками встречали и смоквами угощали. Только где их у нас, среди белых снегов да колючих ветров, сыщешь?

Переглянулись Дед Мороз со Снегурочкой, призадумались.

Пошли за деревню, сели под ёлкой и затужили.

Жалко им стало детей, и себя жалко. Они тут ходят, безобразничают под Рождество, а дети святое дело задумали.

Так и вечер наступил…

Глядь – а в небе уже первая звёздочка зажглась!

А по дороге к деревне Сама Матушка Пресвятая Богородица со младенцем Христом идёт!

Оглянулся дед Мороз по сторонам: вот бы где пальму найти! Да где ж её найдёшь?!

И давай ветку разлапистую с ёлки обламывать: красавица-то ведь какая! Чем хуже пальмы?

Снегурочка ему помогает усердно.

Да так увлеклись, что не только веточку, а всю ёлочку отломали! И бегом к избушке, где братик с сестричкой живут.

Вежливо в дверь постучали. А когда им открыли – в пояс хозяевам поклонились:

– Давайте, детки, скорее машите ёлочкой! А то как бы Царица Небесная мимо вас не прошла. Да и мы с вами порадуемся. Кто ж младенцу Христу на белом свете не рад?

А тут и Сама Богородица со Христом на пороге:

– Я этих деток, – говорит, – знаю давно. Они родителей своих слушают и Сыну моему каждый день молятся. Вот Я и решила к ним первым зайти.

Коснулась Богородица ёлочки своим золотым жезлом, а на вершину её с неба первая звёздочка и прилетела!

Коснулась Матерь Божия ещё раз – зажглись на ёлочке разноцветные свечи.

В третий раз коснулась она ёлочки жезлом Своим – появились на ажурных веточках конфеты да пряники.

То-то было радости в избе!

Все сразу стали петь и хоровод вокруг ёлочки водить.

А Богородица и говорит:

– Вот так теперь будут на Руси во все века Рождество моего Сына встречать.

И пошла Она дальше по всей земле.

А у нас, на Святой Руси, с тех пор так и повелось: в Красном углу, что на сторону восточную – икона Пресвятой Богородицы со Младенцем Христом. Под иконой – нарядная да праздничная ёлка. А под ёлочкой – добрый-предобрый Дедушка Мороз со своей маленькой внучкой Снегурочкой.

 

Чудо-Огонёк

 

У Святой Руси всегда было много врагов. Не нравилось им, что русские люди Христа Бога почитают и в каждой избе, и в каждом тереме перед иконами Богу и Богородице молятся.

И вот как-то собралось великое полчище со Святой Русью воевать. А прежде на неё коварно напасть. И надеялись они не на силу своих воинов, не на быстрые стрелы, не на острые сабли. А был у них в войске злой волшебник. Он и подарил вражескому хану Злопыхану чудо-Огонёк. И этот Огонёк имел один силу больше всего войска вражьего.

Однажды напали они ночью на Святую Русь, да и спалили этим Огоньком целую деревню! Такое большое пламя от него разгорелось!

Обрадовались враги, что у них огромная силища есть, и пошли дальше народ грабить да людей мирных убивать.

А Огонёк жалостливый был. И стал он человеческим голосом говорить, хана отговаривать русский народ губить.

Но не послушался его хан Злопыхан. А волшебник так и вообще стал пугать, что возьмёт и задует его.

– Добренький ты! – сказал Огоньку. – А задую тебя – ты не только зла, но и добра людям не принесёшь!

Опечалился Огонёк: «Что же теперь делать?» – думает.

А полчище вражеское пошло дальше и ещё целый город сожгло!

А женщин и детей в плен взяли…

Опять стал сетовать Огонёк и хана упрашивать:

– Не ходи на Святую Русь! Отпусти всех пленных на свободу. А то как бы тебе горя не нажить.

Но не послушались его снова хан Злопыхан и злой волшебник.

Так подошли они к одной пустыньке, где святой старец-отшельник один в маленькой келье жил.

И стали они чудо-Огоньком его келью поджигать.

Насмехаются да куражатся: вот пожар-то будет!

И действительно, такое пламя разбушевалось, аж смотреть страшно.

А келья не загорается и старец в ней как ни в чём не бывало невредимый Господу Богу молится!

Разъярился хан и велел ещё пуще прежнего пламя разжигать. Но явился тут с неба Ангел Господень и затушил пожар. А всё войско и злой волшебник, и хан Злопыхан – сгорели.

И утихло тогда пламя.

Пожар-то утих, а чудо-Огонёк один-одинёшенек остался.

Подошёл тогда к нему монах и говорит:

– Что ж это ты, Огонёк, столько зла людям наделал?

Заплакал тогда слезами-искорками чудо-Огонёк и отвечает:

– Не по моей вине и не по моей воле, старче, всё это горе горькое было. А заставили меня хан и злой волшебник. Как я ни упрашивал их не делать зла – не соглашались они.

– Раз так, – говорит старец-монах, – давай с тобой вместе добро людям делать.

Тогда отпустили они всех пленников домой.

– А ты, – говорит Огоньку старец, – за всех этих людей и за себя, что зло им, хоть и не по своей вине, сделал, и за всю Святую Матушку Русь теперь будешь вовек со мной Богу молиться.

Обрадовался чудо-Огонёк несказанно. Ведь он на самом деле очень добрым был.

Взял его тогда бережно старец, свечки от него зажёг и в лампадку его определил, чтобы жить там навсегда. А лампадку поставил перед святой иконой.

Так они до сих пор вместе Богу и Богородице молятся. И никто их победить не может. Ведь когда с чудо-Огоньком перед иконой кто-нибудь что-то у Господа просит – всякую силу вражию одолеет!

А у тебя дома в лампадке есть свой молитвенный чудо-Огонёк?

 

Царица-тропинка

 

Эта история, что я сейчас тебе расскажу, произошла не в стародавние времена. Это случилось совсем недавно. Так, что многие старики ещё, может, и помнят...

Кто-то из них свидетелем был, то есть всё своими глазами видел. А кому-то очевидцы слово в слово пересказали.

Ну вот, послушай.

Собрались как-то все дороги, дорожки, тропинки да стёжки. И захотелось им царицу себе выбрать. Да никак не могут! Каждая себя норовит выставить.

Обратились они тогда к Самому Господу Богу и просят:

– Рассуди нас, Господи!

И стала каждая из них пред Ним говорить.

– Чем я не царица? – спрашивает широкая автострада. –  Сколько машин и легковых, и грузовых по мне туда-сюда ездят! А сколько автобусов пассажиров по всей России перевозят! А сколько мотоциклов за весь день промчится! Без меня людям никак нельзя. Не я ли должна быть царицей?

– Нет, – говорит Господь – Для царицы ты слишком горда.

– А чем я не царица? – спрашивает железная дорога. – Сколько по мне день и ночь поездов ходит? Скорых, пассажирских, товарных, да ещё и электричек! И по земле они ходят, и даже под землёй – в метро. Без меня люди ни почту не получат и много разных товаров им не привезут. И сами они никуда не уедут и ниоткуда не приедут. Меня и холить, и почитать надо. Не я ли должна быть царицей?

– Нет, – говорит Господь. –  Для царицы ты слишком самолюбива.

– А чем я не царица? – спрашивает просёлочная дорога. –  Мне трудней всех. И работаю я больше всех. Хоть и не так, может, красива, как некоторые. По мне и легковые, и грузовые машины так же ездят, хоть и пореже. Зато есть трактора, комбайны и косилки. А мотоциклов так ещё больше! А ещё и лошади, и коровы, и козы, и овцы ходят! Не я ли царица и есть?

– Нет, – говорит Господь. –  Для царицы ты слишком самоуверенна.

Тогда воззрел Господь Бог на самую маленькую тропинку. Да такую тоненькую, что её почти и не видно.

Она в стороне от всех была и молчала.

– А что ты скажешь? – говорит ей Господь

– Что сказать-то мне, Боже мой? – отвечает она. – Раньше по мне великое множество народа ходило. А теперь я почти вся бурьяном заросла. Недавно вот только дети бежали, красивых цветов на полянке нарвали, и поставили в церкви (что им бездорожье?) пред святою иконою Матери Божией.

– А за это, – говорит Господь, – в Моих очах ты и больше всех, и прекрасней всех!

...И избрал эту самую маленькую тропочку Господь Бог Царицей над всеми путями земными!

 

Абрикосовый пирог

 

Чего только не бывает у нас, на Руси! Захочешь узнать – так меня спроси.

Так вот послушайте, крещёные дети, что я вам ещё расскажу.

...Как-то утром проснулся мальчик Егорка и не успел ещё глаза как следует раскрыть – захотелось ему вдруг пирога. И не какого-нибудь, а с абрикосовым вареньем! Да так захотелось, что мочи нет.

Лежит он и думает: «Вот если бы желания всякие тут же исполнялись! Загадал о чём, а оно, – вот те на! Тут и есть!»

И вспомнил Егорка, что бабушка, когда молиться его учила, сказала:

– Молись почаще Господу Богу, Пречистой Матери Господа нашего Иисуса Христа, Ангелу-Хранителю, да Угодников Божиих не забывай. Они, если их усердно попросить о чём в молитве, – исполняют.

«Вот бы мне такого Угодника, чтобы мысли мои осуществлять!» – подумал Егорка. Да ещё и додумать-то до конца свою мысль не успел, как глядь – перед ним облачко белое светящееся. А на облачке том чудный Старец стоит в монашеских одеждах и с крестом в руке! Такой Старец – прямо как на иконе, что в Святом углу с иконками Спасителя и Божией Матери!

И говорит ему тот Старец:

– Ох, нехорошие мысли у тебя, чадо! Но да пусть будет по-твоему. Увидим-посмотрим, что из этого выйдет. Да только ты наказ бабушкин всегда помни, – и исчез, словно его и не было.

Стал Егорка вспоминать, что же ему бабушка наказывала? И вспомнил: «Как проснёшься, внучек, как глазки откроешь, так сразу, во-первых, Господа Бога вспомяни да Его Пречистую Матерь. Вставай – да к иконам. Свечечку затепли и молитовку, что я тебя научила, читай с радостью».

Но не до молитвы утренней было Егорке. Хотелось ему всё про пирог думать. И решил он: «Не послушаюсь я бабушкиного наказа – буду про пирог думать, чтобы он сейчас же на столе появился!»

И только лишь мысль эта пришла ему в голову, тотчас увидел он, что по его постельке червяк ползёт!

Червяк ползёт,

словно воз везёт.

Червяк безобразный –

скользкий да грязный!

Сбросил Егорка червяка на пол и сразу сообразил: «Это, видно, мысли мои о том, чтобы бабушку не послушаться, в червяка превратились!»

Ох уж и испугался он! Видать бабушку никак ослушаться нельзя!

Но так ему пирога с абрикосовым вареньем хотелось, что не до молитвочек было: всё про пирог думалось. Но если бабушкиного наказа не выполнить – пожурит она его непременно. И решил Егорка: «А я бабушку обману: скажу, что прочёл молитовки. А сам про пирог буду думать. Появится он на столе – пышный да пахучий – бабушка, может, и раздобрится – не будет журить».

И только опять мысли такие у него в голове появились – видит он на своей постельке жабу!

Жабища-жаба,

как сварливая баба,

Пришла глаза пучить,

страхами мучить!

Опять испугался он. Сбросил жабу с одеяла и снова сообразил: «Это мои мысли про враньё в жабу превратились!»

Однако уж очень хотелось ему сладкого пирога!

И представилось ему, что сидит он за столом с самоваром в новой сорочке. Пирог ест. Друзья-соседи в окошки заглядывают. А Егорка весь напыжился: вот, мол, я какой – пироги умею надумывать!

И опять, как только эти мысли у него в голове появились, видит он –

змея на одеяле извивается –

над ним издевается!

Как гусь шипит,

укусить грозит!

Тут уж он испугался пуще прежнего. Понял, что это гордость его в змею превратилась!

Кинулся он тогда с постельки со всех ног к иконам. Свечечку зажёг. И давай молитовки читать!

Да так стал усердно Богу, Богородице да Угодникам Божиим молиться, что очень уж сладко сделалось у него на сердце. Словно он пирога с абрикосовым вареньем поел! А, может, даже ещё слаще!

Закончил молиться Егорка и подумал: «Побегу-ка я, всем друзьям-соседям расскажу, как сладко утренними молитвочками молиться!»

И только такие мысли пришли ему в голову, как смотрит он вокруг – ни червяка, ни жабы, ни змеи как не бывало!

А на пороге бабушка стоит и на расшитом полотенце горячий пирог с абрикосовым вареньем держит!

Увидела она, что свечечка горит, обрадовалась:

– Ох и умница! Молитовки раненько утром прочёл. – Пожалуй теперь, мой внучёчек, за стол! Я тебе твой любимый пирог испекла.

Вот те диво-то какое!

– А можно, – спрашивает её Егорка, – я всех друзей-соседей за стол позову?

– Конечно, можно, Егорушка! И даже просто-таки без них не обойтись никак. Ведь у тебя сегодня День твоего Ангела! Поздравляю тебя!

Смотрит Егорка, а на белом-то облачке снова Старец святой появился! И только-то и сказал:

– Вот так-то вот! – И снова исчез.

А Егорка поцеловал бабушку и побежал друзей к столу звать.

Вот какая сказочка!

Тут можно ещё и поговорку умную сказать на память:

«Сначала Бог, а потом пирог!»

А что же мне ещё добавить к этой сказочке? Больше нечего! Вот так-то вот...

 

Корова, ворона, кошка и человек

 

Когда-то у нас, на Святой Руси, животные и птицы человеческим языком разговаривали. По-человечески, то есть. Не так, конечно, правильно и много, как люди, но всё же.

В ту пору над птицами правил Орёл. Домашними животными руководил Телец, или, говоря по-простому, – Бык. А над всеми прочими, конечно же, царствовал Лев.

А каждому человеку Бог дал Ангела-Хранителя, и всем русским людям вместе – Царя земного.

И чтоб человеку было легче и веселей жить на Земле, препоручил ему Господь в помощники всякое создание Божие. Особенно же Корову, Ворону и Кошку.

Корова, конечно, молочницей была.

Кошка, как и полагается, детей человеческих нянчила.

А Ворона, естественно, всю жизнь дворницей работала.

И вот прослышали они как-то, что собрались люди все вместе, да и отреклись и от Бога, и от Его Пречистой Матери, и от Царя земного.

И отошли от них за этот грех Ангелы-Хранители...

Устроили свой совет и Корова с Вороной да Кошка.

– А чем, – говорят, – мы хуже человека? Пойдём и мы каждый от своего царя отречёмся!

И явились они пред лице своих повелителей...

Прилетела Ворона к Орлу. А он её выслушал и говорит:

– Какое твоё любимое русское слово было? Подумала Ворона и отвечает

– Царрь-батюшка!

– Теперь же, – говорит ей Орёл, – когда люди соблазнили тебя грехом великим своим, единственным словом, которое они услышат от тебя, пока не раскаются, будет «кара!». Чтоб знали люди, что их ждёт Божья кара за отречение от Господа своего.

Так с тех пор Ворона и кричит:

– Кар-ра, кар-ра, кар-ра!

Пришла и Корова к своему повелителю Тельцу. И он выслушал её и так сказал.

А твоё какое любимое слово человеческое?

– Му-у-удрость, му-у-удрость! – отвечает ему Корова.

– А теперь, – говорит ей Телец, – единственное слово, которое услышат от тебя люди, будет «мука». Чтобы знали забывшие Господа Бога своего, что им предстоит.

С тех пор Корова и мычит:

– Му-у-ука, му-у-ука!

Прибежала и Кошка к своему царю Льву. И он выслушал её, не перебивая, да и спрашивает:

– Скажи мне и ты своё любимое слово русское, человеческое.

Потерлась Кошка мордочкой о ножку его трона, да и отвечает:

– Миррр, миррр!..

Разгневался Лев на то, что и звери хотели поступить по глупости людской, и повелел:

– Отныне же ты будешь возвещать людям то, ради чего они отреклись от Бога, Его Пречистой Матери и Царя земного. Поэтому ты будешь постоянно вертеться возле стола и говорить три слова: «мясо», «масло» и «мало».

С тех пор Кошка и мяучит возле стола:

– Мя-со... ма-сло... –  И всегда ей, конечно, как и человеку, всего мало.

Вот так наказал Бог Ворону, Корову и Кошку за человека!

Наказать-то наказал, но обязанности свои разрешил им выполнять. Потому что жалко было Богу людей...

Посмотри утром в окошко: всё чисто выметено. Хоть и не всегда, правда. И двор, и улица. Это потому, что Ворона до сих пор дворницей работает.

Наработается вот так с раннего утра, сядет на ветке, да и кричит:

– Кар-ра, кар-ра!

А потом вспомнит былые времена, да как каркнет:

– Царрь! Царрь!

...А почему у тебя молочко каждое утро на столе? Хоть и дорого? Это потому, что Коровка всё-таки свои обязанности молочницы не забыла!

Жуёт она сено в своем стойле и мычит:

– Мму-у-ука, мму-у-ука...

А вспомнит, что Господь ради детишек маленьких не запретил человека кормить молочком, хоть и согрешил он, и сейчас же проговорит на самом чистом русском языке:

– Мму-у-удрость Божья!

А что Кошка-то? Она днём возле стола вертится. Нас передразнивает:

– Мя-со, ма-сло! – И всегда ей мало!

А ночью вспоминает она свои обязанности няньки. Сядет возле детской кроватки. Да как заплачет о людях, что от Господа Бога своего отреклись!

А потом начнёт Кошка ребенка баюкать. Вспомнит Господа Иисуса Христа и Его Пречистую Матерь. И на чистом русском человеческом языке говорит:

– Ма-ма... Мар-рия... миррр...

И возвращаются тогда к изголовьям детей их Ангелы-Хранители.

А ты, маленький русский человек, когда-нибудь послушай внимательно, что говорят тебе на нашем родном языке Корова, Ворона и Кошка...

 

Молчаливый камень

 

Давным-давно на самой окраине города, возле тёмного леса, жил в маленькой избушке старый священник-монах. Был он великий молитвенник.

И с этим монахом всегда неразлучно был мальчик Ваня.

Лет ему было столько, сколько тебе. А родителей у него не было. Никто и не знал, где они и кто они. Умерли давно или живы.

И когда мальчика кто-нибудь спрашивал: «Чей ты?» – он всегда отвечал: «Боженькин!»

Поэтому его так и прозвали: Иван-Дитя-Божье.

Он тоже молился со Старцем Господу и Богородице и любил Их, как отца и мать. И получалось, что он вроде и как сирота был, и не сирота. Разве назовёшь сиротой того, у кого Бог – отец, а мать – Пресвятая Богородица?

И монах поучал Ивана добрым, послушным да ласковым быть и Бога с Пречистою Девой любить. А Иван-Дитя-Божье его всегда во всём слушался.

И ещё любили они разговоры на духовные темы разговаривать.

Евангелие читали да про жизнь рассуждали. И были они для Руси не прохожие, потому как делали дела они Божии. А были верные её сыны, потому что не делали дела сатаны: не лгали, не гордились, а постились да молились.

Так они и поживали кротко, тихо да молитвенно.

А рядом с ними, в том городе, жили люди неверующие. Всё никак не хотели к Господу обратиться!

Сетовал на это мальчик. А старик утешал его: «Ничего, ничего, чадо, святые люди предсказывали, что придёт время у нас, на Святой Руси, когда и дети будут камни на строительство храмов Божиих на себе носить. А ещё в Евангелии написано, что когда Господь Иисус Христос въезжал на ослёнке в Иерусалим, его дети прославляли. Злые же люди, фарисеи, запрещали им. Тогда Господь сказал фарисеям: «Если дети умолкнут – камни возопиют». То есть подадут голоса свои. Так что прославляй Бога вместе со мной и всё будет хорошо».

Утешит его так Старец, Иван-Дитя-Божье и успокоится.

И вот однажды пришли жители города к Старцу и просят:

– Помоги нам, отче! Разреши спор. Вот, мы вырыли большую яму, чтобы построить здесь что-нибудь. И одни из нас говорят, что надо дом строить, где много людей жить будет. Другие – что рынок, где всё можно будет купить. А третьи хотят место для всяких увеселений соорудить. А что ты скажешь?

Святой Старец им и отвечает:

– Стройте храм Божий!

А люди над ним смеяться стали:

– Нам, – говорят, – сначала нужно самим себе жильё построить, покушать вкусно да одеться хорошо, потом повеселиться да погулять. А с храма Божьего что взять? С ним можно, старче, и обождать.

Старый священник им снова сказывает, но уже грозно:

– Прежде всего надо Бога прославить!

И не знали жители того города, что ему отвечать. Только и сказали:

– Вот, ты говоришь, что наступит скоро время, когда и дети будут на себе камни носить на строительство храмов. Когда это сбудется – мы церковь и построим. А тебя в неё священником возьмем.

Обратился тогда монах к Ивану-Дитяти-Божьему и говорит:

– Пойди-ка, сходи к моему Камню – послушай, кто что говорить там будет.

А Камень старцев огромный был. Лежал он на опушке леса. И святой Старец-монах на него молиться ночами раньше ходил. Да вот теперь монах сильно состарелся, подзанемог и ногами слаб стал. Так что не дойти ему самому до своего Камня.

Пошел Иван-Дитя-Божье, стал возле Камня и слушает, кто что говорить будет.

И вот прилетел на Камень петух. Закукарекал, да и говорит:

– Никто лучше меня не может Бога прославить!

Возвратился мальчик к монаху и всё ему пересказал слово в слово.

А народ весь стоял и слушал.

– А что Камень-то ему ответил? – спрашивает Старец.

– Камень молчал, отче, – говорит Иван-Дитя-Божье.

Тогда послал его Старец во второй раз, пойти послушать у Камня, кто что говорить будет.

И прилетела на Камень ласточка. Защебетала свою песенку и говорит:

– Никто лучше меня не может Бога прославить!

Иван опять всё слово в слово Старцу передал. И снова спрашивает его монах:

– А Камень-то что ей ответил?

– Камень молчал, отче, – говорит ему Иван-Дитя-Божье.

– Так пойди ещё в третий раз, – просит его святой Старец. – Послушай, кто что говорить будет.

И опять пришёл Иван-Дитя-Божье на опушку, где Камень лежал.

На этот раз прилетел соловей. Стал разливаться он своими трелями! Напелся, насвистелся, да и говорит:

– Никто лучше меня не может Бога прославить!

И снова, вернувшись, Иван-Дитя-Божье передал принародно всё слово в слово своему Старцу.

– А Камень-то, Камень что ответил? – не унимается Старец.

Иван-Дитя-Божье ему и в третий раз отвечает:

– Камень молчал, отче...

Тогда стал недоумевать монах и говорит:

– Сей Камень знает, сколько я бессонных ночей на нём в молитве провёл. И что только человек лучше всех созданий Божиих может Господа прославить. Видно неспроста он молчит. И молчание его – со значением. Пойди-ка и отнеси его в ту ямину, что жители города выкопали!

Удивился Иван-Дитя-Божье. Как же такое ему, ребёнку, совершить можно, когда и один осколок от этого Камня, наверное, пуд целый весит!?

Но не мог он ослушаться Старца. Ведь послушание – прежде всего!

Пошёл, и откуда только силы у него взялись, – видно Бог так сподобил, – взвалил он на себя этот Камень огромный, понёс его через весь город, да и бросил в ту ямищу, что жители города вырыли!

А Камень такой большой был, что всю ту ямищу и закрыл.

И как только свалил его с плеч Иван-Дитя-Божье, ударился Камень о землю и воскликнул он человеческим голосом:

– Слава Богу за всё! Славьте Господа, люди, пока все камни земли Русской не возопили!

Испугались и удивились жители того города, что даже молчаливый Камень Бога прославил и стали на нём тут же церковь Божию строить. Грешно-то человеку после всего этого Создателя своего не прославить!

Ведь в храмах-то Божьих Сам Бог, Его Пречистая Матерь да Ангелы со Святыми Угодниками обитают.

А Иван-Дитя-Божье возвратился к своему Старцу радостный. Упал перед ним на колени, да и говорит:

– Видно сбылось, наконец, твоё пророчество, отче! Что и дети будут носить на себе камни на строительство храмов!

Ничего не ответил ему Старец-монах, а только опустился вместе с ним на колени и стал Господа славить.

Видите, дети, сбылось всё-таки в сказке великое предсказание!

Может, и в нашей с вами жизни сбудется?

А хорошо ведь один хоть самый маленький камешек в стену храма Божьего положить!

А камешками этими и любые добрые дела могут быть.

А то ведь если все камни земли Русской возопиют – стыдно нам будет в тот час!

Что вы на это скажете?

Согласны со мной?

Ну, тогда помогай вам Бог!..