Евгений
Витковский

Павел Макаров. Адьютант. 1920

Непросто нанести портрет на холст. 
Художнику нужны азарт и смелость. 
Блестящий генерал был очень толст, 
и тяпнуть коньячку ему хотелось. 
  
Не надо видеть в том большой вины, 
и можно ль этим удивить потомка? 
Любой поймёт: в условиях войны 
винодобытье очень трудоёмко. 
  
Копаться стоит ли в чужом белье, 
вдруг лишнее найдёшь, – я понимаю. 
Тот офицер стал личным сомелье 
служившим только генералу Маю. 
  
...Сперва Тифлис, а позже Бухарест, 
а следом – путь на север, к Перекопу. 
Он только отыскал себе насест – 
но тут судьба и выдала синкопу. 
  
Что спросишь, если морда кирпичом? 
Но коль спросили – так само собою: 
он ни при чём, он знает, что почём, 
годится он хоть к бою, хоть к гобою. 
  
Глаза у страха вечно велики, 
однако же страшней всего при этом 
смотреть, как в бой идут большевики 
под лозунгом: «Вся выпивка – Советам!» 
  
Кто пить не хочет – сразу выйди вон, 
из фактов примитивный вывод сделай: 
никто делить не хочет выпивон 
на красный, на зелёный и на белый. 
  
В глазах рябит, но, что ни говори, 
есть пониманье в этом адьютанте: 
коль генерал желает пино-гри, 
так хоть из-под земли его достаньте. 
  
Шампанское тащите и шартрез 
несите, генералу потакая, 
«Кокур» и «Магарач», и «Ай-Сорез», 
и не забудьте два ведра токая. 
  
...Былое погружается в муар. 
И вот для всяких сучек-белоручек 
в который раз марает мемуар 
не то подпольщик, а не то поручик. 
  
Такой вот удивительный хоккей, 
такой футбол на сцене ресторана: 
его превосходительства лакей, 
суперзвезда советского экрана. 
  
Могила исторгает мертвеца 
и даже пёс на кладбище не лает, 
и длится ночь, которой нет конца, 
и страшный сон кончаться не желает.