* * *
Я передам любовь по проводам,
Которые протянутся из века,
Где я живу. Я счастье передам
И свет от человека – к человеку.
Как эстафету вечности, вперёд
Пошлю привет горячий и нетленный,
Замкнув на сердце жизненные клеммы,
И голос мой с поющею вселенной
Без фальши пусть в тональность попадёт
Часовщик
Если вдруг осознал, что конечен, но тем не сломлен,
(Шестерни б разобрать и понять, как устроен мир)
Значит, друже, тобой несомненно победно словлен
Человеческий кризис лет двадцати восьми.
Мы привыкли уметь выживать при нехватке знаний,
Горизонты берём на скаку, не снимая лат.
Только (где-то ещё вдалеке), но стоит за нами
Часовщик, на ладони греющий циферблат.
Содрогаются стены твоей необъятной жизни,
Но стерпи, – пусть не дрогнет ничто на твоём лице.
Только ты выбираешь, когда улыбаться шире,
Сквозь какие смотреть очки, и в какой – прицел.
Что же делать теперь? ... Льётся кофе священный запах.
Бьётся море в груди, не мелея который год.
Часовщик улыбается, стрелки идут на «Завтра».
И вращается солнце в тёплых руках его
Ныряльщица
Едва плыву, качаясь на плаву,
Утята украшают нарукавник,
А солнечные зайцы – синеву,
Озёрного стакана!
Ещё учусь играть, удить, нырять,
Издалека присматриваюсь к морю,
Босые пятки рвутся покорять
Прибой у мола…
Как «Отче» знаю магию ветров,
Созвездий атлас и течений шифры.
Во мне компас – моя морская кровь:
Смотри за горизонты! Шире! Шире!
Звонка, стройна, в стихию влюблена,
(Пускай потом воздастся за грехи мне!)
Стена волны цунами – не стена
Для дерзкого дельфина!
Киты гудят, очнувшись ото сна,
Индигово, протяжно, ледокольно.
А тело обнимает тишина –
Изнанка непокоя.
Ныряльщица пронзила океан!
Сомнения теряются из вида.
Легка моя подводная строфа,
А в душу мне глядит левиафан –
Хранитель Атлантиды!
* * *
Если ты, мой друг, не владел земляничной полянкой,
По доске не мчался, выплескав пол ручья,
Если Зло не свергал в руинах седого замка,
Дав отведать ему берёзового меча,
Если голыми пятками ты по траве не шлёпал,
Ощутив июль восторженно под стопой,
Значит, друг, для тебя весь этот весенний шёпот,
Мне о жизни ещё и петь, и играть с тобой!
Я скажу про волшебное (чтобы забросить гаджет).
Электричка ждёт, как верный железный конь!
Сладкий запах угля из чёрной трубы расскажет,
Как добраться в Страну Непойманных Облаков!
Где под звёздами в небо растут сквозь лишайник скалы,
И сосновым духом полнится малахит.
Где в ночи, у костров, видны очертанья сказок,
А на глади озёр луна ворожит стихи.
Ты серьёзен до ужаса: сроки, зарплата, офис,
И тебе – не восемь (даже – не двадцать пять).
Но ты чуешь: в душе холодной занозой осень
Прорастает в тебя, и корни её скрипят!
Вот ладони – ладьями, вот – ветер, холодный, колкий,
Вот – тернистый путь отважным твоим ногам!
Вот – Весна! И тебе звенящей, живой иголкой
Суждено найтись в ароматных её стогах!
Встретиться с морем
Как просто Шагнуть… Посмотри, – этот путь не заказан,
Тут нужно всего-то – Проснуться и Верить в Себя.
Здесь так же светлы и лукавы посланники сказок,
И время воздушные змеи ворочают вспять.
Ты помнишь? – Мы были пиратами и моряками!
Наш домик из стульев – то замок, то быстрый корабль,
А мы с тобой – птицы! И крыльями (или руками?)
Махали, кричали по-чаячьи, или – «Уррааа!»
Дельфины под нашими пальцами били хвостами,
С солёною пеной мешался восторженный крик,
А мы за три вдоха с тобой становились китами,
На спинах несущими детства мечту – материк!
И струны звенели, и страны себя открывали
Для наших распахнутых глаз и распахнутых душ,
А мы паруса до краёв наполняли ветрами,
И правили смело на Ту золотую звезду…
Пора повернуться и взглядами встретиться с Морем,
Которое скалы бессильны зажать в окоём.
Узнать эти волны, свободные априори,
И вспомнить, что имя у этого Моря – Твоё
Одно утро
Ветер переехал в апартаменты,
Утром в кроне клёна, в лесу напротив,
Обживался, лихо скакал по веткам,
Упражняя вой на мажорной ноте.
Небо таяло, проливалось ливнем.
Утро было мятным, прохлада – свежей.
Птицы пели искренне о счастливом,
И притихший мир обнимала нежность.
И в росе огнями горело солнце,
В каждой капле – свет – драгоценный камень.
А река в тумане катила сонно
Волны, зачарованные веками.
И, вздохнув сосново, проснулась чаща,
Небо на груди приютив как будто
Там, где Бог осколки любимой чашки
Превратил в нежнейшие незабудки!
Васильковое воинство
Этой непозволительной вольности
Снова не избежала Земля!
И моё васильковое воинство
Покоряет без боя поля!
В мире, где ураганы и бедствия
Повседневной рутине сродни,
Чудо-армия (цвета небесного)
Лета сердцебиенье хранит!
Обходя наши души дозорами,
Выдыхая весны на краю,
Родниково, светло и лазорево,
Вопреки
наступает июнь!
Бурю можно смирить изнутри
Ты – ничто перед ширью степей!
Выходи и дыши до отвала!
Здесь тебе не по силам – не петь,
Здесь душа от земли оторвалась!
Стала облаком, ястреба сном,
Дерзкой частью божественных игр,
И следила, как в небе ночном
Полыхают соцветия искр!
То сходились дождей племена
До зубовного скрежета грома,
И ветра в грозовых стременах
Привставали у солнечной кромки.
Но в тебе зароптала земля
Древним голосом крови и пепла.
– Защищай, сохраняй, исцеляй! –
В каждом атоме яростно пела.
И ты понял, что, встав у двери,
Сбережёшь и травинку любую!
Бурю можно смирить изнутри
Навсегда,
только став частью бури.
Воробьиные титаны
За четыре дня до чудес
Мы ещё почему-то живы…
И стоят тополя и ивы,
Подпирая края небес.
Год ещё не сложил копья.
И в житейских земных боях нам
Нужен стержень (маяк ли, якорь),
Пусть без листьев и в воробьях!
Может, мы потому – в строю,
Что у этих древесных стражей
На всю зиму хватает стажа –
Побеждать в ледяном бою?
Днём и вечером, и с утра,
У подъезда твержу на память:
– Небо точно не будет падать
По периметру их двора!
* * *
Мне снилась иная земля,
Где, не устрашения для,
А чтобы надежда жила,
Терновник пылал.
И шли на восточный базар
Гаспар, Мельхиор, Бальтазар...
И, звонкая, будто слюда,
Сияла звезда.
Я плакала. Чайник свистел.
Там кто-то для копий и стрел
В терновом венце и в крови
Стал неуязвим.
А после за ширмою штор
Очнулась и вспомнила, что
На стыке начала и мглы
Мы были светлы
© Эре Тиа, 2013–2022.
© 45-я параллель, 2022.