Реквием Серёже
Моему драгоценному,
навеки возлюбленному супругу
А когда ветры тёплые в лицо подуют
и от лени последней ты свой выронишь лом,
это значит, навек твою башку седую
осенит избавление лебединым крылом.
А. Городницкий, «Жертвам ГУЛага».
(Любимая песня Серёжи в последние годы)
1.
Бог, в которого ты не верил,
враз тебя у меня отобрал.
Мир окрестный глядит хищным зверем –
вижу пахнущий мясом оскал.
Был последним родным человеком
и любовью всей жизни ты был.
Но любовь остаётся навеки!
В путь-дорогу тебе – пара крыл.
Ты был рыцарь, опора, надёжа,
ты меня утешал, понимал.
Ты был всем для меня, мой Серёжа!
И стихам моим чутко внимал...
Прожил ярко, достойно, красиво,
орден «Лучшему мужу» – тебе.
Дай, Господь, мне поболее силы
пережить эту пропасть в судьбе!
Тридцать лет и три года, как в сказке,
вместе прожили. Вот я вдова...
Не забуду заботы и ласки.
Только кругом идёт голова,
и земля из-под ног ускользает,
словно выдернули ковёр.
Леденящая жуть наползает.
Но вот ангел крыла распростёр!
Он тебя и проводит в наш домик
райский вверх по небесной тропе.
«Стансы к Юлию» – пухленький томик
из стихов, посвящённых тебе,
стал надгробьем твоим, но и вместе
это памятник будет тебе.
Снова встретимся мы в лучшем месте,
будем вместе в посмертной судьбе.
Ночь. Но скоро вскричит уже петел.
Роковое я бремя несу.
Я развею твой лёгонький пепел,
как хотел ты, в родимом лесу...
2.
Жил как воин, и умер как воин.
И, конечно, ты рая достоин.
Не хотел стариком быть лежачим
и беспамятным. Дух вдруг стал зрячим
и увидел свою перспективу,
бросив злостной судьбе инвективу,
он рванулся в такую свободу,
что не виделась и «Луноходу».
Ты рванулся в духовное царство
и отважно сказал Богу: «Здравствуй!»
Твой пёс Янус в наш райский домишко
проводил тебя, милый мальчишка.
И теперь хорошо тебе, милый.
Но пошли мне из Космоса силы
дотянуть свою жизнь до итога,
верю я: ты в фаворе у Бога, –
воплощенье ума, благородства
средь пошлятины века, уродства.
Без тебя на Земле стало пусто,
и бессмысленным стало искусство
стихоплётства. Я с этим покончу.
И душа в страшных муках и корчах
расстаётся с тобой, чтобы снова
обрести среди мира иного!
* * *
Я тебя одела во всё новое.
Я в квартире сделала ремонт.
Но настало времечко хреновое:
за земной ушёл ты горизонт.
Как мне жить? Вокруг ведь всё – фантомное.
Проклинаю я судьбу свою.
Утешает чаяние томное:
мы с тобою встретимся в раю.
21 апреля 2019,
Вербное Воскресенье
* * *
Как мне дальше жить? А жить-то хочется!
Хоть грозит сплошное одиночество.
Впрочем, есть ведь горсточка друзей.
Отрицал упрямо жизнь посмертную.
Восхитился жизнью не бесследною?
На красоты райские глазей!
* * *
Я говорю: печаль моя светла,
поскольку мы не совершали зла,
и пусть ушёл за горизонта край,
Господь тебя, конечно, принял в рай.
Мне под окошком пташечка поёт.
Буфет старинный в комнате живёт,
который помнит юного тебя.
Свечу тебе затеплила, любя.
* * *
Как не роптать на Бога и судьбу?
Я видела любимого в гробу.
И образ сей в мозгу запечатлён,
должно быть, до скончания времён.
Его я помню сильным, молодым!
Всё это улетучилось, как дым.
Я видела любимого в гробу.
Мой поцелуй застыл на хладном лбу...
* * *
Я говорю с твоим портретом,
а он сияет мягким светом.
Ты утешал меня в несчастье,
ты укрывал меня в ненастье.
Любовь такая не проходит,
а просто в Вечность переходит.
Взираешь с Неба ты, любя.
Смотрю с любовью на тебя.
* * *
Ты не мучился месяцами,
не кричал от жестокой боли,
ты ушёл легко – не с концами:
отлетела душа на волю.
Наше тело – всего лишь глина.
В нём томится душа-бедняжка.
Но я плачу, как Магдалина
у креста, потому что тяжко.
* * *
Было Вербное Воскресенье,
я затеплила в церкви свечку.
Но какое уж тут веселье?
На закланье ведут овечку –
это я. Проживу не долго
и не счастливо – худо, скудно.
Пред Землёй не осталось долга.
Доконала судьба-паскуда.
* * *
В разных странах и городах
в честь тебя поминальные службы.
Это – знаки высокой дружбы:
люди знают – стряслась беда.
Вот как много друзей у нас!
А в раю ты ушедших встретил,
и Христос тебя там приветил.
Смертный час – не последний час!
* * *
Мне говорил: «Какое же ты счастье!»
Глаза светились нежной добротой.
Судьба послала страшное ненастье:
смерть в дом вошла костлявою пятой.
Ты с нею до последнего боролся,
ты сильный был, ты истый воин был.
О ядовитый шип ты укололся,
но дал душе расправить пару крыл.
* * *
Посмотри, как я любуюсь тобой –
как Мадонной Рафаэлевой!
Владимир Высоцкий
Состригла всю краску и стала седой.
Зачем мне казаться теперь молодой?
Ты мной любовался, как в песне В.В.
Зачем молодиться несчастной вдове?
Никто мне не сможет тебя заменить.
Меж нами златая протянута нить.
Ты в домике райском дождися меня!
Я тем лишь живу – свято память храня.
* * *
Брата, маму, Сашеньку – всех отняли.
А теперь Серёженька вслед ушёл.
И по дому бродит сквозняк печали,
и душе в Страстную нехорошо.
Отобрали нежность, заботу, счастье.
Хорошо, хоть поддерживают друзья.
Но в душе, в уме и в окне – ненастье.
Боже, мне пораньше уйти нельзя?
© Элла Крылова, 2019.
© 45-я параллель, 2019.