Елизавета
Яровая

* * *

Как только Цербер стиснет зубы, 
Харон, вздохнув, вернёт медяк, 
глядишь – зима пойдёт на убыль, 
моё сиротство бередя, 
 
и ты взойдёшь на снег лежалый 
с холодной горсточкой олив, 
сказав, что просто уезжала 
проведать Баренцев залив, 
и очень рада мне присниться, 
из мрака выйти по следам. 
 
Растаял иней на ресницах, 
как хрупкий вереск, как слюда, 
но тяжек камень на могиле, 
пленивший вешнюю траву... 
 
Жаль, я пишу не как Вергилий, 
по крайней мере, наяву. 
 
Проснусь — и выветрится опий 
с названьем «молодость слепа». 
Отправлюсь стричь седые хлопья, 
да над лесами рассыпать.