Елена Сомова

Елена Сомова

Четвёртое измерение № 26 (302) от 11 сентября 2014 года

Душа моя – лимонная синица

 

* * *

 

Таинственности слов не потерять,

В матрёшке будней заплетая косу

И ввинчивая украинский бант

В архитектуру месяца. Опять,

По траектории пройдя вопросом,

Бросает небо выигрышный фант.

 

Опять отвечу космосу: «Ура!»

На пониманье естества и формы,

И вето наложу – давно пора –

На белый круг, мне выданный за чёрный.

 

Кто хочет на квадраты разобрать

Лицо Галы и Брик на фоне лилий,

В то время как предупреждает мать

Беречь себя от всяческих уныний?..

 

* * *

 

Не вороши слова. Оставим всё как есть,

Не ворожи над бусинами жизни.

Роса души слезою счастья брызнет,

И встанет выше неба солнце здесь.

 

В цветущих вишнях, в капле на листе

Мой свет к тебе, мой бережёный воздух,

Который ты вдыхаешь, словно розу,

И поцелуй на шахматном кресте.

 

Квадраты чередуют день и ночь,

Всё спорят по инерции азарта,

Какая выпадет на сердце карта, –

Не выпадает? Значит, шутки прочь!

 

Разрежен воздух, молния грозит,

Соединяя светлые восторги

Сердец, летящих в странствия, – о боги! –

В любовный нескончаемый транзит,

 

Где выплетает кружево листва,

Поёт лазурь и пенный кружит воздух,

И чашками весов кивают розы,

Где лунная роса любви чиста

 

И пламенна. Лови мотив любви,

На крыльях уноси его в предместья

По всем кругам пролётных облаков.

Меня забытой песней позови

И награди всем сердцем жданной вестью, –

В ней нежность выше всех любовных слов.

 

* * *

 

Я улетаю в музыку твою,

Что талисманом на сердце ложится.

Ты непрочитанная мной страница,

Мечта о грешном счастье наяву.

 

Но, словно сон, её разрушит явь,

Ломая у мечты последней крылья.

Я слёзы, словно яд из сердца, вылью,

Чтоб жить и плакать, боли не боясь.

 

Потоки ливня моют фонари,

Несётся вдаль семейный твой троллейбус,

А мне опять, решая жизни ребус,

В стило вгрызаться до второй зари.

 

На третьей, наконец, забудусь сном

И расспрошу о нём папашу Фрейда…

Глядишь, и ждёт меня ещё победа,

А старые мечты пойдут на слом.

 

* * *

 

Мне в музыке печальной счастья нет,

Когда родник молчит заговорённый,

И только высекает лунный свет

Огниво из небес одушевлённых.

 

В молчащих временах заговори –

Взовьёшь огней весёлые рулады

И в необъятной радости зари

Отыщутся пылающие клады,

 

Найдутся чувства тонкий стебелёк

И ранний свет над прорубями окон.

Огонь меня тихонечко увлёк,

В обман закутал, словно в плотный кокон.

 

Там демиургом сотворённый мир,

Движение потусторонних крыльев,

И держится на высоте эфир

Их взмахами. И птицы небо скрыли.

 

* * *

 

Не вырывая стебелька любви,

Подставить сердце всем ветрам навстречу –

Свирелью запоёт и защебечет

В тени дубравы. Мотылёк зари

Так быстролётен: небо всё застлал,

Но очертания теряют крылья,

Трепещущие, словно от бессилья

Остаться в форме крыльев. И металл

Дневного света быстро поменял

зарю на синь и заслонил собою,

И в поле зренья положил кальян

Из гор и моря – радужной дугою.

И в ожиданье чуда свет скользит

За угол зренья, сдваивая формы.

И ночь свой завернула реквизит

Атласом чёрным.

 

День первого снега

 

Молочной нежностью берёзовой коры

Полна история декабрьской круговерти.

Душа пока не ведает о смерти

И в небеса глядится из норы,

Как в зеркало своих земных страстей,

Изнанку жизни спешно зашивая,

Как будто шапку на излёте дней,

Соображая: не нужна другая,

И этой хватит муки доносить,

И бедностью из-за угла сквозить.

 

* * *

 

Как долго ожидания продлятся,

Узнает ветер, вычертив маршрут.

А ласточки, стрижи и здесь плетут

Молитвы миру на воздушных пяльцах…

Летят они по линиям судьбы

И неизбежно небо приближают,

И линии морские умножают

Волнистостью крылатой ворожбы.

Извечен их крутой круговорот,

Он тишину полночную латает

На окнах занавесками…

Аккорд

Взят выше чувств, –

Пушинки сна летают,

И снег перебивает полоса

Дождей, – сердца оттаяли отважно.

Но оседает медленная сажа,

И жалит мысль, как бойкая оса.

 

Ион серебра

 

Тик-таки часов голосят в перебранке минут.

Бегущими волнами в жизнь прибывает весна.

Афинская дева меняет предвечный маршрут,

Ион серебра в душу ей переносит оса.

 

Мир долго смеялся над этой её простотой,

В наивности веры лазейка в иной лабиринт.

Об этом помалкивай больше – и сгинет настрой

В затылок дышать, поскорее закручивай винт.

 

Прокапала капельница убедительных слёз,

И дева ликует, найдя рядом встречный наив,

И Он принимает её даже слишком всерьёз,

Улиткой свернув устремленья, себя же казнив.

 

И белый цветок остаётся нетронутым им, –

И без сожалений отпущена дева домой,

Но прямо на площади встретился ей старый мим

Без грима и в шляпе, колпак изуродовав свой.

 

Карманный чертёнок на дудочке песню играл,

Победные звуки гармония страха лила,

В томительной схватке с огнём извивался вокал,

Пробил барабан. Жизнь ей стала совсем не мила.

 

В упряжке ослов прорастала его седина,

И серые голуби резко встревожили прах.

Болтливый паяц, чья натура ещё и свина,

Последний свой грош пропивал за единственный взмах

 

Её нежных глаз, увлажнённых морскою водой.

И движется шар, и летит озарённый ковбой,

И голуби светом врываются в тёмный овал

Кармических будней, где только что свин лютовал.

 

Уносит печали прохладный шальной ветерок,

И высохли слёзы, оставив на коже не соль –

Эссенцию мудрости, – думать об этом изволь.

Мы все маринисты судьбы, – шторм для нас – лишь порог.

 

* * *

 

В права вступила белизна зимы,

В еловых лапах лёгкий снег искрится,

Душа моя – лимонная синица –

Сюда летит, где чувства так сильны!

Ей здесь уютно, как в родном гнезде,

Где греется вселенское начало.

В свирепый сумрак огоньки причала

Зияют, словно дыры в решете,

И беглый день крадётся не спеша

За вкусом сахара из дедова подарка,

И открывается таинственная арка

Для каждого земного малыша.

 

Судьба

 

Рассыпается карточный домик –

И летит караваном птиц,

Тяжелеет радость в затоне

Быстрокрылых ломких ресниц,

Обретает лоскут из неба,

Вытирает им облака.

Гнулась грозами, словно верба,

Но восстала… Теперь – легка,

Распускаю свои пушинки,

Сердцем таю в чужой тоске.

А любви золотая пружинка

Жизнь подвесила на волоске.