Елена
Шевченко

Без имени

Тере

Утро глазами зимними

Смотрит печально в сон:

– Эй, человек без имени,

Чьё на тебе лицо?

Утро тихонько выкрадет

Связку завявших слов:

«Если зима навыкате,

Значит, и он готов».

Воплощение

Рукопись – не сгорит, 

Пишущих – не простят?

Явишься во плоти

В свой персональный ад?

Не запереть язык

Для близоруких глаз.

Кто умирать привык,

Тем ли бояться язв?

Прямо в потресканность дня

Явишься во плоти.

...если спасёшь меня,

Как от тебя спастись?..

Выбор

Узнаю эти мысли по запаху жжёных дней и дождливой травы...

– У меня ещё губы останутся, чтоб, не знаю, свистеть, улыбаться и... говорить?..

Выпивая обугленность сумерек, кофейными зёрнами я мелю ночь.

Не курить бы улыбки, собрать бы их в слово, ввести себе в сердце... Могло бы, скажи, помочь?

Звёзды не умерли – ябрь обжёгся об волосы сна.

Может быть, именно это похоже на...?

Что, если эти каракули вяжут почище уз?

Снова гадать на своё: проснусь-не проснусь-проснусь-не проснусь-проснусь,

Так и не зная, каков он, желанный ответ,

Вместо того, чтобы просто сказать: "Привет!"?

Слёз питие не заменит ни хлеба, ни мяса, ни вин, ни вод,

А каждый цветок – это возможный плод.

Расцветает всё ярче цветок, что сомненьем сплетён из огня и льда –

Я сегодня не знаю, что станет ответом: "нет" или всё же "да".

Вёсны

У тебя бывает так, что весь мир вокруг – болит?

Макс Фрай

Полночь взорвалась, стекла по щекам

Утренне-розовых стен.

Острой ладонью весну рассекать

Марту не больно совсем.

Только у вёсен под рясой всегда

Кружево-бронебельё?..

Сколько раз было уже "никогда"

И прорастало быльём?

Небо гниёт в червоточинках звёзд,

Тихо целуясь с травой.

Это – всегда интересный вопрос:

«Больно – не значит живой».

Игра

– Моя милая смертная, – в голосе снег

Или искорки смеха?.. Не всё ли равно?..

– Повелитель, – с издёвкой. Улыбка. Успех.

Но у каждой улыбки есть пятое дно.

Время тонет в словах птицей в бархатной мгле.

– Поиграем? – О да, это был не вопрос. –

– Мне нужна часть тебя, чтобы вылепить плеть.

– Это стоит того, чтоб лишиться волос.

Знаю точно: рожденье страшнее, чем смерть.

– Стало быть, на кону?..

– Право, стоит гадать?

Остаётся соврать, что не знаю ответ,

Чья в итоге ладонь ляжет на… рукоять.

Изжога

– Это «оно»? Или просто изжога?

Знаю, не выйдет запить молоком.

Палец порезан. А крови немного.

Кофе, не кровь. Соберу языком.

Как бы досыпать в артерию сахар,

Выключив к чёрту непитерский дождь?..

– Любишь?

– Всем сердцем. До самого паха.

– Врёшь.

Кусок мяса

...А по факту – кусок говорящего всуе мяса

Сроком годности около сотни наземных лет.

Говорят, у подобных созданий бывает разум...

Полагаю, что яда страшнее для смертных нет.

Круглый камень вращается с низким утробным рыком,

Ты (смешно) всё считаешь года на своей Земле.

Я убил тебя, знаешь? Но ты умирать привыкла

И могла не заметить, как в глотку вошёл стилет.

Мир

Мир не пропах шоколадом –

Просто чихнула тень.

– Смех натощак? Эй, не надо!

Так он вредней вдвойне.

Звуки немного двоятся –

Уши зажмёшь – слышней.

– Я не умею влюбляться,

Ты – стихословить мне.

Солнце просверлено взглядом,

Будет служить кольцом.

Мир не пропах шоколадом,

Просто в крови – лицо.

Если писать шоколадкой,

Даже на белой стене,

Смыть (не слизать украдкой!)

Проще простого "нет"...

...Миру слегка за двадцать,

Собственно, как и мне.

– Я не умею влюбляться...

Это вредней вдвойне.

Обо мне

Кошка-луна спит, мурча на нервы,

Ночь заблудилась в хвостах ловцов.

– Плачь обо мне, я жива, наверно...

Мир не получит моё лицо.

Кошка приходит в окно, посменно

(Нос лунной шерстью щекочет хвост).

– Плачь обо мне, я жива, наверно...

Лунные слёзы ведь ярче звёзд?..

Слёзы в солонке хранятся скверно,

Скоро совсем потеряют цвет...

– Плачь обо мне. Я жива. И верю,

В то, что препятствий для счастья нет.

Правда

Может, не в этой куртке,

Может, не в том году,

Под руку переулком

Снова с дождём иду.

Тени исчезли шумом,

С горечью или без:

– Право, а кто придумал,

Глупость, что правда есть?

Может, не так уж важно,

В том ли живём году?

Жизнь, что украли дважды,

Нагло опять краду.

С лунно-надсадным воем

Небо бросает в дрожь:

– В правду поверить стоит...

Зная, что это ложь.

Сентябрь

Через два раза, на третий –

Не опоздать со смертью,

Пропивая свою же кровь

С «мяу!» на дне зрачков

В лежачую восемь?

– Паралич стрелок, который из нас?

– Самое время.

Не в рифму смеясь,

Не отвлекайся! Души и выпрямись!

Парки засеяны. Сном и чипсами.

Завтра. Осень.

Сердце

Всё именно так, как тебе говорило сердце. Легенды лгут,

Как не владеет вином или ядом  пустой сосуд.

Пламя всегда смеётся, смех его не прервать.

Тесто твоё замешено кровью, тебе ли (мне ли) не знать.

Где-нибудь, где не больно, ты мог (могла) бы жить,

Плоти неброский наряд не портить парчою лжи.

Время? Всё меньше. Ну же, сожми ладонь!

Будет, не бойся, больно. Я ведь и есть

Огонь.

Хищная фиалка

Налейте света снежинкам дисков авто!

(Коты говорят, что не любят закрытых дверей...)

Включаешь свет в комнате, в той, где уже зажжено –

Сходишь с ума? Или он с тебя сходит?

Неважно, так даже быстрей.

Сажай в ней деревья, в которых уйдёшь на покой.

(Ямку груди можно ладонью согреть)

А если не мёрзнешь, фиалочка хищная, то...

...лучше пока не фиксируй свою смерть.

Хищный цветочек

Радуга – след от машины

(В небо стошнило прозой),

Бездну на дне кувшина

Смерть обратит на пользу.

Хищный цветочек штольни,

Вырытой к сердцу мышкой,

Будет (не бойся!) больно,

Если, конечно, выжить.

В то, что от века ложно,

Жизнь научила верить.

Кто мне теперь поможет

Хлопнуть закрытой дверью?..