Елена
Крюкова

Кладовка

…Старый граф Борис Иваныч, гриб ты, 
     высохший на нитке 
Длинной жизни, – дай мне на ночь 
     поглядеть твои открытки. 
Буквой «ЯТЬ» и буквой «ФИТА» 
     запряженные кареты – 
У Царицы грудь открыта, Солнцем веера 
     согреты… 
Царский выезд на охоту… Царских дочек 
     одеянья – 
Перед тем тифозным годом, где – 
     стрельба и подаянье… 
Мать твоя в Стамбул сбежала – гроздьями 
     свисали люди 
С Корабля Всея Державы, чьи набухли 
     кровью груди… 
Беспризорник, вензель в ложке краденой, 
     штрафная рота, – 
Что, старик, глядишь сторожко в ночь, 
     как бы зовёшь кого-то?! 
Царских дочек расстреляли. И Царицу 
     закололи. 
Ты в кладовке, в одеяле, держишь слёзы 
     барской боли – 
Аметисты и гранаты, виноградины-кулоны 
     – 
Капли крови на распятых ротах, взводах, 
     батальонах… 
  
Старый граф! Борис Иваныч! Обменяй 
     кольцо на пищу, 
Расскажи мне сказку на ночь о Великом 
     Царстве Нищих! 
Почитай из толстой книжки, что из 
     мёртвых все воскреснут – 
До хрипенья, до одышки, чтобы сердцу 
     стало тесно! 
В школе так нам не читают. Над богами 
     там хохочут. 
Нас цитатами пытают. Нас командами 
     щекочут. 
Почитай, Борис Иваныч, из пятнистой – в 
     воске! – книжки… 
Мы уйдём с тобою… за ночь… я – 
     девчонка… ты – мальчишка… 
Рыбу с лодки удишь ловко… Речь – 
     французская… красивый… 
  
А в открытую кладовку тянет с кухни 
     керосином. 
И меня ты укрываешь грубым, в космах, 
     одеялом 
И молитву мне читаешь, чтоб из мёртвых 
     – я – восстала.