Елена Бурундуковская

Елена Бурундуковская

Все стихи Елены Бурундуковской

Ангел торговли

 

Под маской приличья беспамятный город

Морщинами алчных желаний изрыт.

Скульптурные позы базарных торговок.

Печальные лица загубленных рыб.

 

О, что ещё надо метнуть на прилавок,

На жертвенный этот, животный алтарь,

Чтоб горький твой умысел сделался сладок

И манною стала утробная гарь?!

 

Каким позабавить ещё лицедейством,

В отверстые кущи какие увлечь?

Но хватка железна, и некуда деться,

И к нёбу примерзла дарёная речь.

 

В панельных молекулах сонмы собратьев,

На скорую руку третируя снедь,

Отходят ко сну. И над ними объятья

Свои раскрывают нежизнь и несмерть.

 

Создатель забудет на миг об оплате,

Стирая заботы ладонью со лба.

И сядет в ногах в полинялом халате

Пропащая девка, слепая судьба.

 

* * *

 

Ах ты юность моя, беззаветно-панельная юность!

По карманам хрущёвок рассовано время чудес.

Ничего не вернулось на круги своя, не вернулось.

Ничего не случилось ни там, ни сегодня, ни здесь.

 

Где неправда, где ложь, – разобраться едва ли сумели.

Но в дворовых бурьянах созрели свои семена.

На дощатых заборах бессмертным начертаны мелом

Современников искренние имена.

 

Полоумное лето ложилось на острые плечи,

Фиолетовым кровельным жаром дыша.

Под брандспойтами ливня не слаще, не легче.

Жалят струи отточенней карандаша.

 

И по городу вплавь, потому что обещана встреча,

Где трассирует желтым тире светофор.

Потому что «сейчас» – это значит всегда и навечно,

Потому что «потом» – на другом языке разговор.

 

 

* * *

 

Босыми ногами по тёплой песчаной земле,

Травинка в зубах и на сердце внезапная лёгкость.

Возделывать сад и ребёнка растить не во зле,

И чувствовать рядом заботливый локоть.

 

Как всё изменяется в мире, но так неизменно вокруг.

Крапива с малиной в обнимку живут, не стесняясь.

Опять повторяется жизни растительный круг,

На месте цветка образуется завязь.

 

Всего лишь звено в бесконечной цепи перемен,

Травинка в зубах и на сердце внезапная лёгкость.

И я ничего не прошу этой жизни взамен.

Она уже там, ещё там, за горами, делёко…

 

* * *

 

В микроволновке июля

Плавится солнца сырок,

Дня отливается пуля

Под разговоры сорок.

 

И тяжела на ладони

Горстью малиновых бус

Полная летняя доля.

Неиссякаемый вкус.

 


Поэтическая викторина

* * *

 

Задубевшей листвы тополиной

В подворотне поземка метёт,

Лето шагом ушло торопливым,

С горизонтом сойдясь tet a tet

 

Наливное, шкодливое небо

Из баллончика прыснет впотьмах,

И запросишь пощады и снега.

Только где тот волшебник и маг,

 

Что из памяти вынет занозу,

И по чёрному белым сотрёт

Прозу жизни, бездарную прозу,

Одиночества автопортрет.

 

Ветер в парке хватает за фалды

Без разбора чужих и своих,

И простеганы шкурки асфальта

Червяками шнурков дождевых.

 

* * *

 

Как ласточкина тень, метнётся взрослый воздух,

Молекулы смешав любви и нелюбви,

Настоенный на снах, на полуночных звёздах,

Замеченный везде… Лови его, лови!

 

Репейник, чистотел и что-то без названья…

Блаженный воздух дней, встающих на крыло.

Как бабочки тогда, капустницы, сновали!

Румянилось небес застенчивых стекло.

 

Придумай свой расклад, скрои фасон бедовый,

Пометки на листах узорчатых прочти,

Пока на вкус, на цвет, на выдох уготован

Unreal truly world, неведомый почти!

 

На птичьих окраинах

 

На птичьих окраинах, где одуванчик лютует,

лопух да крапива

Где мыльную пену пускают матерчатые тополя,

Столетья бредут и бредут себе неторопливо

Белёсыми днями, ночами, ночами и днями пыля.

 

Подсолнечник скучный вокруг да вселенская рухлядь,

Да статуи сторожевые бессмертных старух

На лавочках. Солнце над крышами вспухнет,

Мигнет и закатится. Тихо, так тихо вокруг.

 

И сфинксы дворовые в облике царственных кошек,

Мудры и презрительны. И не впадая в испуг

Воркуют, хвосты распустив,

на виду любопытных окошек

Пернатые парочки. Медлит на кнопочке «пуск»

 

Создателя палец. Застывшим любуясь портретом,

Он смотрит, вздыхая, вздыхает и смотрит с высот.

И в воздухе тленном, глухом, до печёнок прогретом

Лопух да крапива, крапива, лопух да осот.

 

* * *

 

Наблюдая над жизнью, которая, в общем, прошла

как у всех, а не так, как когда-то мечталось,

я скажу «так какого же надо рожна!»,

подавляя к себе бесполезную жалость.

 

Нет, не принца на белом, не замков на зыбком песке,

а чего-то хотелось – теперь и не вспомнить.

Что ж ты, солнце моё, всё пытаешься что-то успеть

отыскать на просторах прокрустовых комнат,

 

если в заднем кармане Вселенной сплошная дыра,

прошлогоднего чёрного снега бесценней.

и последнюю душу заблудшую сплавили в рай.

и последнюю свечку задули на сцене.

 

* * *

 

Ничего не вечно под луной.

Ничего. Но правды нет и выше.

Полоумный дождик проливной

С маху расшибается об крыши.

 

Складывает крылья мотылёк –

Некому раскочегарить пламя.

Спит земля, уставясь в потолок

Противоположными полами.

 

Дремлет улыбающийся сад,

Струями простроченный косыми,

Как вчера, как сотни лет назад.

Как в те дни, которым вечность имя.

 

 

Под птичьих крыльев хлопотанье

 

Под птичьих крыльев хлопотанье,

Ночей и дней круговорот

Нас лето обложило данью

И одарило от щедрот.

 

То банным жаром оглоушит,

Шутя сгоняя семь потов,

То поразит вселенской сушью,

То сымитирует потоп.

 

Но ветра шелковое платье

Тебя обнимет всей душой,

И в этих трепетных объятьях

Так несказанно хорошо,

 

Что забываешься от счастья

И просыпаешься, себя

Пусть малой ощущая частью

Страны, где крыльями слепя,

 

Стрекозы тучные сигают

И забывают, как сигать.

И время смотрит не мигая

На всю земную благодать.

 

Где муравьи, собравшись скопом,

Слагают коммунальный дом,

И лягушачьи перископы

Стоят в затоне золотом.

 

* * *

 

Прощальная краса. В окошки бьётся осень.

Иди, её встречай, запутайся, робей.

Пока ещё сквозь сон. Очнёшься ровно в восемь.

И партия сдана с будильником в борьбе.

 

Иди сводить мосты и подводить под схемы,

Всё рушить и губить. И пестовать опять.

Вести потерям счет. И думать: что мы, где мы,

И в хляби ноября разверстые ступать.

 

Не нравится – не пей отравную микстуру.

Несолоно хлебай протертый супчик дня.

Всё кончено. Прошло. А вдруг и вправду, сдуру,

Ещё последний взор, последний сноп огня

 

Пожаром озарит поблекшую округу

Раздразнит, распалит опять из озорства…

Невыспавшийся кот пророчит боль и вьюгу.

Крадётся по пятам бездомная листва.

 

* * *

 

Расскажи-ка мне, девочка в галстучке шёлково-красном

Про советское детство моё, если в ту глухомань

Ещё тропы ведут. Как мечтали светло и напрасно,

В пионерских бараках взахлёб набираясь ума.

 

Нас учили всему понемногу, всерьёз и о главном.

Начиналась о Родине песня сегодня и здесь.

И дымок орудийный из воздуха прошлого плавал.

И «Зарниц» полыхали зарницы на небе чудес.

 

Школа правила перья, карнала вихры под гребёнку,

Любопытства порок разбавляя с грехом пополам.

И сидела зараза ненашенских сказок в печёнках,

И носил её ветер уже по горам, по долам.

 

Кровь бросалась в лицо, отзываясь морозом по коже.

Время шло за двоих, становясь равнодушней и злей.

Голенастая девочка, ты на меня не похожа.

Никогда никогда никогда никогда не взрослей.

 

* * *

 

Студентка знает то, что ничего не знает,

В автобусе вися, вздыхая на ходу.

Июнь грозит грозой и крутится резная

Ретивая листва. И в городском саду

 

Тусовка до утра. Покрашены скамейки.

И треки соловья, и ролики зарниц.

А хлопоты пусты, а неудачи мелки,

Пока гремит гроза и юность без границ.

 

Транжирь её транжирь налево и направо,

В общаге жития не ведая преград.

Пока ещё сладка чернильная отрава.

И манною с небес – невыспавшийся град.

 

* * *

 

Царскосельский мрамор, позолота,

Регулярность парковых аллей.

Рукотворной красоты зевота,

И тоска всё круче, зеленей.

 

Что же делать, если я чужая

Поголовью пастушков и нимф!?

Я их бесконечно уважаю,

Почитаю этой жизни миф,

 

Но не знаю, господи, не знаю,

Что же делать, если мне милей

Выщипанного кусочка рая

Статуи плечистых тополей?

 

Статуи, чей скульптор неизвестен,

Но губу корою прикусив,

Чувствуешь, как в горле стало тесно

И в груди пульсирует курсив.

 

Впадины, равнины, перелески,

Подлинники мастерских кистей.

В освещенья натуральном блеске

Творчества природного музей.

 

Пруд опутан паутиной тины.

В волосах заколкой стрекоза.

Караван корабликов утиных

Уплывает курсом в небеса.