Екатерина
Польгуева

* * *

А потом… А если потоп потом?

И до самого неба стоит вода,

А потом разорённый потопом дом –

Только твой. У других же всё, как всегда.

В их домах спокойствие и уют,

И вечерний свет – золотистый мёд,

Чай из праздничных чашек неспешно пьют,

Коль заглянешь – хозяйка тебе нальёт.

На потом пирожки, что пекла вчера,

И тебе, небось, завернут с собой,

Где у них вчера, у тебя – дыра.

И дыханья тягостный перебой.

Не конец – потоп, всё равно потом,

Прогорев, закат перейдёт в рассвет.

Настоящее чистым лежит листом.

Есть вчера и завтра, сегодня – нет.

Настоящее – это всегда фантом

И мгновенной памяти злой ожог.

Всё, что было заявлено на потом,

Запекли начинкою – в пирожок…

* * *

А старой школы больше нет,

Но тополя ещё остались.

Как изменился белый свет!

Какая странная усталость…

Там, где шоссе – паслась коза.

Ах, что вы, девочки и мальчики!

И золотая стрекоза

Кружилась между одуванчиков.

Ни довоенной детворы,

Ни довоенных огородиков.

Остались с давней той поры

Одни лишь бани Богородские.

Теперь уж тут не отдохнуть –

Над полем новостройки высятся.

Ну, коли детства не вернуть,

Хотя бы по старинке вымыться.

29.05.1988, 9 класс

* * *

Август. Ощущение конца

Слишком задержавшейся эпохи.

Собираем в прѝгоршни по крохе

Мир наш, ожидающий гонца.

Нет, неправда! Мир гонца не ждёт

И в привычной августовской скуке

Лишь меняет статусы в фейсбуке:

«Санкции», «Пожары», «Дождь идёт»,

Между делом – «Ангел вострубил».

Только мы давно не слышим тру̀бы.

Средь листвы, заматеревшей, грубой,

Ливень бьётся из последних сил,

Зарево на дальнем рубеже, –

Тайный код морзянки, нам не внятной.

За спиною произносят: «Снято!» –

И опубликовано уже

Подтвержденьем ускользнувших лет,

Чтобы моментально кануть в Лету

Вместе с этим обветшалым летом,

Где бесследность – самый важный след,

Веха, что мерцает впереди…

Но ни сожалений, ни тревоги.

Август. Ощущение дороги

Перед обретением пути.

* * *

Беглым огнём просвечена

Ломкая гладь листа.

Первые признаки вечера –

Призраки августа.

Запахи дыма и прелости

Тягостной сладостью.

Первые призраки зрелости –

Признаки старости,

Будущего броженья,

Пожара за соснами…

Вечность до Преображенья –

Месяц до осени.

30.07.2019, Малаховка

* * *

Без отчаянья и азарта,

Не стремясь ничего понять,

Отпускаю на волю завтра,

Чтобы время не подгонять.

Наши планы – такая малость

Перед фокусами зимы.

Сколько снега ещё осталось

До тюрьмы ли там, до сумы,

До войны ли… Ступают ели,

Сквозь метель пробираясь вброд.

Не считаю уже недели,

Не гадаю под Новый год.

Но таится в оконной раме

Ненадёжней декабрьский свет,

Жизнь, измеренная шагами,

Чей-то тонущий в белом след…

8.12.2013

* * *

Бесконечной зиме на потребу

По витринам огни зажжены.

Мельтешение снега и неба,

Да скрипучий напев тишины.

Зыбким паром укутаны фразы –

И ни звука теперь, ни следа,

Только дворникам складывать пазлы

Из обломков вчерашнего льда.

Ненадёжно, смешно и случайно,

Как рисунки нечитанных книг,

Ожидания детская тайна

Под скребком оживает на миг.

7.11.2016

Больничное

1.

Скоро уже научусь проходить по краю,

В меркнущих окнах вчерашние звёзды бьются,

В пригоршни их, как ягоды, собираю,

Если по краю, можно и не вернуться.

Но возвращаюсь вместе с закатом, вместе с рассветом,

Неумолкающий слушаю жизни зуммер

Собственной. Не задаю вопросов, боясь ответов.

Что ты придумала? Ночью никто не умер.

Значит, поверю, что всё это мне приснилось

В мутной, огнями пульсирующей палате.

Кто-то сказал – не мучьте его, оставьте.

Он не прошёл, я же, кажется, научилась.

То ли по краю, то ли почти до рая,

Богу неважно – грешен или безгрешен.

Утренний грохот просунувшегося трамвая,

Звёзды вчерашние – пригоршнями черешни.

3.06.2019, Малаховка

2.

Зазеркалье – это такая изнанка мира,

Где уже привычно путаешь лево – право.

Ветер тени сдувает в щели, прорехи, дыры,

Ветер ищет на время канувшее управу.

Ускользнул май, как не было, впрочем, и правда не был –

Не досталось в этом году мне мая,

Только в окнах больничных обмылки густого неба –

Ни за миром, ни за изнанкой не успеваю.

Мир ко мне равнодушен – ни ненависти, ни лести,

Не укажет выхода, но не закроет входа.

Я бегу¸ чтобы просто стоять на месте,

Я бегу – и нету другой для меня свободы.

5.06.2019, Малаховка

3.

Примеривалась к смерти, примериваюсь к жизни...

Ищу её приметы, коплю её примеры.

Над соснами за лесом дымок непрочный виснет.

Примеривалась к смерти – пока не по размеру.

А будущего нету, а прошлое – в осколки,

Примеривалась к смерти... да жизнь не отпустила,

Примериваюсь к жизни, живя из чувства долга,

Пока ещё хватает на долг и чувства силы.

Здесь поезда за лесом спешат почти незримо,

Примериваясь к жизни, ночному эху вторят,

От станции начальной – до завтрашнего моря,

До сосен и до дыма¸ но всё же мимо, мимо.

7.06.2019, Малаховка

4.

Сосны пахнут морем недостижимым,

Лужи пахнут детством недостижимым,

Тонкой горечью спеющих трав и дыма

Набухает бледный июньский вечер.

Знаешь¸ только запахи в мире вечны.

Память слижет лица, слова и даты,

Не поймёшь, откуда ты – и куда ты.

Запах ливнем вымоченного асфальта

И другие – в какой-то один сольются,

Знаешь, только запахи остаются.

11.06.2019, Малаховка

* * *

В тугие затянуто пяльцы

Вечернего неба сукно.

Июнь утекает сквозь пальцы,

В открытое плещет окно,

Где мир так неровно обрезан.

Но всмотришься за окоём –

Такие распахнуты бездны

Над каждым отыгранным днём!

В тугие затянута пяльцы

Дрожащая в стёклах заря.

Неужто ещё отыграться

Мы сможем у календаря?

Плевать, что отчаянье слепо,

Покуда удача родней.

Но крестиком вышито небо

Прицелов из завтрашних дней.

28.06.2012

Вербное воскресенье

Зимние птицы-синицы

На вербе весенней.

Переступить бы границу

Вербного воскресенья.

Чьё-то дыхание глухо

И неодолимо

Тяжестью вербного пуха…

Иерусалима

Сгорблены плечи. А после?

Надежды слепы.

Тихо вступает Твой ослик

В тот город, где вербы

Не было – чай не в России.

А все-таки – праздник.

Мир в ожиданье мессии,

Спасения, казни.

Синий сквозняк вдруг сорвётся,

Ударится в раму.

Изгнанные торговцы

Давно в Твоих храмах.

Зимние птицы-синицы,

Продрогшая верба…

У самой уже границы

Ослик, бредущий в небо.

20.04.2019

* * *

Вечная пантомима

Вязкой весенней фальши.

Ты ли проходишь мимо,

Мир ли стремится дальше –

В плоского неба блюдце

С мелкой окрошкой звёздной.

Думаешь – обернуться,

Но понимаешь: поздно.

Сквозь повседневность быта

Чёрная горечь марта,

То, что дождём не смыто,

Будет забыто завтра.

Мир устремился мимо,

Не оставляя места.

Время неутомимо –

И ни следа, ни жеста.

Гонец

Все мои «не могу» поставлены на торги,

Если не силой – так немочью откупиться.

Не оступиться, но не преступить границу –

Целое лето наматываю круги.

Бег от себя, хоть и думаешь – за собой,

Впрочем, без разницы, раз уж опять по кругу.

Линия бега невидима, но упруга –

И бесконечна. Пока не дадут отбой.

Ждёшь его, ждёшь. Но отбой – это лишь конец,

А не возможность нечаянной перемены.

В мире, где всё, даже немочь, имеет цену,

Каждый из нас тот самый – с вестью дурной – гонец.

А перед казнью почти уже всё равно –

В беге по кругу какие моря и царства!

Август горчит, как спасительное лекарство,

В детстве, тайком от мамы, вылитое в окно.

07.08.2019, Малаховка

Горное кладбище

Здесь боязнь высоты невозможна –

Такие высоты.

Столько камня и неба…

Да в камнях проложенный путь.

Прилепились друг к другу дома,

Как пчелиные соты.

Удержаться б на круче,

В отчаянье не соскользнуть.

Но под нами остались дома,

Монастырские стены,

Бездорожье разлуки, –

А рядом одни лишь кресты

Одинокого кладбища.

Здесь невозможны измены –

Слишком многое видно

С безмерной такой высоты.

Слишком многое ясно –

Стихают и свары, и споры.

Смерть древнее надгробий.

Но горы древнее, чем смерть.

Вот и чёрное горе

Разбилось о вечные горы

И осенних лесов

Проступившую звонкую медь.

27.09.2013, Колашин, Черногория

Городок

Брезжит под снегом рыжая черепица,

Солнцу бросает вызов, чтобы лучилось.

Коль суждено чему-то, оно случится,

Если точней, – когда-то уже случилось.

Сказку читала мама мне в дальнем детстве –

Город в горах ветра ледяные студят.

Я и тогда бродила здесь с дыркой в сердце.

Сон – это наша память о том, что будет.

Под Новый год темнеет привычно рано,

Солнце ушло. В церквах и на ёлках свечи.

Нет, не вода, а время бежит из крана.

Лечит, твердят. А может быть, и не лечит.

Детские сказки, как подрастёшь, жестоки,

Но для чего-то очень необходимы.

Жизнь – так всегда – затеплится на Востоке

Вместе с домашней горечью дня и дыма.

1.12.2018, Врнячка-Баня

Детская площадка

Как этот уходящий мир прекрасен,

Он пуст и нем, безжалостен и страстен.

Желта листва, ребячий терем красен –

Кров ненадёжный все же не напрасен,

Пока удержит крышу для ночлега

Последней ниточкой дождя

И первой – снега.

6.10.2019

Дорога до Баня-Луки

Дорога уже накрывает разлукой,

Предчувствием странным, молитвой прощанья.

Пока нас встречает дождём Баня-Лука

И не выдаёт никаких обещаний.

И всё, что случилось, и всё, что случится,

Дорога как старую сказку листает,

Туда и обратно. Следы и границы

И меты от снайперских пуль не смывает

Ни памяти долгой привычная мука,

Ни этот отчаянный ливень весенний.

Дорога уже предвещает разлуку,

Но всё же надеешься на спасенье…

12.04.2019, Баня-Лука

* * *

Жили, а как не жили –

Мимо и без возврата…

Снега не заслужили,

Раз уж и снег в награду.

Много не нагрешили,

Вовсе не надерзали.

Жили, а как не жили –

Маялись на вокзале.

Поезда ли, побега

Ждали, а вроде жили.

Господи, дай нам снега,

Хоть и не заслужили.

* * *

Заросший сад как все заросшие сады,

Упавшие плоды расклёвывают птицы,

Под окнами скучающей больницы

Горят сигналом «стоп» багровые цветы.

Да только ничего нельзя остановить,

Бредёт своим путём оставшееся время.

Багровые цветы земле отдали семя,

Теперь лишь ей решать, кому взрастать и жить,

Кому заросший сад – судьбы последний круг,

Пусть не отмечены ни имена, ни даты.

Лишь вечные больничные халаты,

Как сор, собьёт с крыльца дождь, зарядивший вдруг.

22.07.2019, Москва

* * *

Играй, пока не надоест,

Пока зима стремится мимо.

Ты покидаешь свой насест,

Как оторвавшаяся льдина.

Саднящей оттепели дрожь

В небесном нашем захолустье.

И вот – река впадает в дождь,

А льдина застревает в устье,

Чтобы обрушить с высоты

Незавершённого побега

И горечь мартовской воды,

И немочь мартовского снега.

7.03.2019

Из цикла «Охрид»

Солнечной кровли крошка…

Пахнет дымком и кофе.

Трётся о ноги кошка.

Колокол бьёт на Софье*.

А над водой озёрной

Собственным отраженьем

Утренний и просторный

Город. Преображенье –

Древних домов уступы

За ночь белее стали.

В будущем неприступном

Прошлое нас достало.

Пахнет дымком и рыбой.

Что же теперь о прошлом!

Время шершавой глыбой

Никнет к моим подошвам,

Слушает скрип уключин,

Дробную песню вёсел

И ничему не учит,

И ни о чём не просит.

В августовском броженье

Светлый взойдёт и грустный

Праздник Преображенья –

Яблочный Спас по-русски.

20.08.2015, Охрид, Македония

___

* Церковь Святой Софии в Охриде.

* * *

Лето кончилось – это точно,

К умирающему теплу

Льни, пока не поставит точку

Дождь, расплывшийся по стеклу.

Даже бабьего не осталось,

А индейского – не проси….

И такая горчит усталость

Над холодным огнём осин.

Нет, не пробуй на вкус, не трогай

Капель тягостного свинца.

Все не пройденные дороги

Доведут тебя до конца.

Дыма занавес, листьев заметь –

Сей затёртый до дыр сюжет,

Где нелепая эта память

И тебе не нужна уже…

6.10.2019

Малаховка

Деревянные дачи, как старые корабли –

Треугольный выступ торчит капитанской рубкой.

Бородатый дачник пиратскую курит трубку

И не видит за ближним лесом конец земли,

Горизонтом ставшие тени морских стихий,

Корабельные мачты сосен над самой крышей…

Бородатый дачник когда-то любил стихи,

Но теперь за внезапным вздохом – придёт одышка.

Путь обратно всегда короче, чем в путь вперёд,

И никак – по лестнице – на марсовую площадку.

Бородатый дачник копает свой огород.

Пряный воздух моря не различить за сладким

Тленом августа, тонким вкусом его плодов:

Поспевающих к Спасу яблок, уже переспевшей сливы.

Бородатый дачник не знает, что дом готов

Навсегда отчалить вместе с морским отливом.

12.08.2019, Малаховка

* * *

Морем не пахнет пришедший с морей циклон,

Снѐга грязца и серых дождей свинец.

Мир сей – прогнивший мартовский Вавилон,

Так, до конца, не почуявший, что конец.

Всё как обычно, да не про нашу честь

Розы в букетах, в блескучей фольге халва.

А языков и башен уже не счесть

В городе, где никому не нужны слова,

Где небеса обрушатся на асфальт –

И ни сирены, ни прочих смешных затей

Про апокалипсис. А настоящий ад

В мерной привычности наших земных путей.

Столько руин – ну, вот и ещё одна

Средь новостроев яростной пестроты.

День этот выпить – на посошок – до дна,

До безразличной благостной пустоты.

Ну а приспичит за горизонт, за край,

В детский наш рай, где цела Ариадны нить, –

Мы подождём одиннадцатый трамвай,

Он увезёт нас куда-нибудь. Может быть…

* * *

Ни итогов, ни финалов не случается, –

Всё обрывы фраз, обрывы слов, и прочее, и прочее…

Лето раньше времени кончается

Рдеющим рябиновым отточием.

Ветер в соснах пробормочет сонно: «Спрашивай,

Ожидай ответов, словно снисхождения».

Потихоньку делаются нашими

Песни, что до нашего с тобой рождения

Спеты. И почти уже не отличается

Наша молодость и молодость родителей.

Время раньше времени кончается,

Чтобы в гонке не оставить победителей.

10.08.2019, Малаховка

* * *

Никто не хочет в жертвы и в палачи,

Другое дело – в герои, в гранит, в бессмертье.

А смерть есть смерть, что надгробьем кривым торчит,

Письмом казённым в старом молчит конверте.

Вчера ли, завтра, умер или убит:

Горячка боя, постель ли в своей квартире…

И под обстрелом всё тот же рутинный быт,

Но с ясной целью – мечтой о грядущем мире.

Что ж, мир наступит, новый наступит век,

Рассортирует, кто правый, кто виноватый.

Истлели мёртвые, только не сходит снег,

Который год – подтаявший, угреватый.

Среди проталин итогом великих дел –

Цветные курточки в чёрную вмёрзли слякоть,

По сводкам столько-то женских и детских тел.

С тех самых пор не хочу ни чернил, ни плакать.

И вновь февраль канонадой в окно стучит

Кому-то, где-то – и смерти приходят строем.

Никто не хочет в жертвы и в палачи,

Да вот не скрыться, даже когда – в герои…

25.02.2017

Олуя

Шторм, как песок, смыл с набережной люд.

Из струй косматых этот город соткан.

Всю ночь не прекращавшийся салют

Небес и моря бился в наши окна.

В кафе на пляже буруны и хлам.

Да здравствуют ветра из дальней дали,

Которые ленивцев разогнали

И заперли по дрогнущим домам!

И снова мир прекрасен и велик,

Трепещут пальм растрёпанные гривы.

Забытые герои детских книг

Конечно, с нами, и, конечно, живы!

Пьянящий воздух – наш пиратский ром,

Дарованный не молкнущей олуей*.

И дальний парус, и весёлый гром,

И пряный вкус солёных поцелуев.

30.09.2013, Петровац, Черногория

___

* Олуя (сербск.) – буря.

Отплытие

Тесные стены, низкие потолки,

Да сквозняков разнеженная ленца.

Так вот: сведёшь концы с концами, раздашь долги –

А в зеркалах ни контура, ни лица

Собственного. Зудит надоевший ритм,

Этот мотив навязчивый – и размер.

Бредом гриппозным шальная весна горит,

В стенах же тесных мир заскорузл и сер,

Словно под слоем выморочной пыльцы.

Как тут расслышать дальние голоса?

Но Капитан прикажет – отдать концы,

И сквозняки ударятся в паруса.

Пасха

Масляной веет краской

В щели иных эпох.

Восемь часов до Пасхи,

Завтра воскреснет Бог.

Случай – великий сводник

Праздников и времён.

В школе гремит субботник,

В церкви – немолчный звон

Путает сны и даты.

Сквозь отступивший мрак

Пламенем благодатным

Красный взметнулся флаг

Над чернотой подпалин

Новой – и той войны.

Вечно летит Гагарин

К звёздам земной весны.

Солнечной просит ласки

Древняя твердь Москвы.

Восемь часов до Пасхи.

Десять дней до листвы.

12.04.2015

Первое августа

Ни попутчика, ни прохожего

В предвечерней горячей мгле.

Приключится ль ещё хорошее –

Здесь, на августовской земле?

Робко шепчет листва опавшая,

Раньше срока рванувшись вниз,

Что-то ласковое, вчерашнее,

Потерявшее прежний смысл.

А усталость – уже уста в уста,

И лица отвернуть не смей,

Коль привычная горечь августа

Растворилась в крови твоей.

1.08.2014

Перед зимой. Время

Время не поймёшь – один или со всеми,

Долгожданный гость или незваный.

Табаком и кофе пахнет время

В крагуевской маленькой кафане.

За стеклом неразличимы лица,

Над дверями звякнет колокольчик –

Мы по обе стороны границы,

Путь не кончен – никогда не кончен.

Так легко войти и выйти сдуру,

Посчитав границы плёвым делом.

Старики расставили фигуры

В уголке кафаны чёрно-белом.

Разберись – по центру или с краю

Курим, кофе пьём, считаем сдачу.

Мы играем, нами ли играют –

Победитель ничего не значит.

Не поймёшь – один или со всеми.

Вот и солнце прячется за крыши.

Табаком и кофе пахнет время,

Мир всё тот же, да зима всё ближе...

23.11.2016, Крагуевац

По ту сторону весны

Там, где ты не был, – теперь ты навечно не был,

И не узнаешь: рады тебе, не рады.

Мир по другую сторону баррикады,

А на твоей стороне остаётся небо.

В синих его глубинах блуждают тени –

Просто игра оттенков, мельканье света,

И не надейся на встречи да на ответы:

Небо – это полёт, но всегда в паденье.

Так вот: ни адских мук, ни цветенья рая.

Пусть не помилуют, значит, и не осудят.

…Где-то трава, одуванчики и трамваи –

И города, в которых тебя не будет.

17.04.2019

Предзимье

Пью воздуха густое молоко…

Коричневые сумерки бесснежья

Зимы неспешной прячут порубежье,

И кажется, всё так же далеко

Грядущий день, стирающийся в ноль,

Морозца оживающее жало,

Отчаянье, похожее на жалость,

И жалость, безнадёжная, как боль.

Роняет небо сгустки темноты

На автострад клубящиеся реки.

А губы по привычки шепчут «снега» –

Оставить след и замести следы…

24.11.2012

Прогулка по Крагуевцу

Ах, какое поутру солнце!

Снег вчерашний сполз почти с крыши.

Верь – не верь, ничто не вернётся,

Даже если сам уйдёшь выше.

А из церкви перезвон, пенье.

Ледяной воды хлебну в чесме.

Ни надежды, ни обновленья, –

Только горе говорит честно.

Из гимназии сбежать – праздник,

Самый дерзкий и самый детский.

Я по городу брожу праздно.

Праздно значит «пусто» по-сербски.

Детям что бессмертные души!

Лишь теперь я сделалась взрослой,

Раз никто не спросит: «Катюша,

Я волнуюсь, ты не замёрзла?»

* * *

Пуще неволи утренняя мигрень,

Только проснулся, и сразу понятно – зря.

Время дрожит, сжимается, как шагрень,

Мечется в пепле поблекшего октября.

Медленный шаг превращается в нервный бег

За проходимцем, мессией, божком, вождём.

Не замечаешь, что дождь переходит в снег,

Чтоб через час обернуться опять дождём.

Всё уже было – сугробы, звенящий зной,

Горечь полыни, пыльная лебеда…

Ты покупаешь месячный проездной,

Лишь бы из этой осени – навсегда.

Разницы нет, овации или свист,

И наплевать – падение или взлёт,

Кабы не огненный, самый последний лист

Светом в окне, где тебя ещё кто-то ждёт.

* * *

Растресканный асфальт торопится за дачи.

Ещё могу догнать едва рождённый день.

Не оглянусь назад (сдержусь – и не заплачу)

На прошлое своё – его густую тень,

На девочку в окне с весёлыми глазами,

Не отразились в них пока ни страсть, ни смерть...

Из дома убежать, блуждать, скучать по маме,

Сражаться, побеждать – и к ужину успеть.

От детских славных дел рванись за мной вдогонку,

Тебе-то в самый раз – вдохнула и лети,

Покуда в мире есть та дерзкая девчонка,

Хоть контуром в окне, хоть следом на пути.

20.07.2019, Москва

Репетиция парада

Апрельские громы вели перебранку,

Но даже гроза не спугнула прохожих.

Когда по проспекту поехали танки,

Мальчишки кричали и били в ладоши.

Грядущего строки на мокром асфальте,

Минувшего прах на горячем металле.

И девушка с парнем в пылу и азарте

Гудящую мощь на мобильник снимали.

Слетали рекламы, сутулились зданья,

Взирая на грозное это величье.

А к улицам вдруг возвращались названья

Ушедших времён – и родное обличье.

И только толпа не провидела знаки –

Любители зрелищ обходятся малым.

Багровые сполохи – алые флаги

Над площадью и Белорусским вокзалом…

Рвал ленточки с сумок отчаянный ветер,

Фальшивые символы памяти нашей.

Лишь танки, ещё не познавшие смерти,

Совсем никогда не знававшие фальши,

Сквозь жёлто-зелёное марево ливня

Неспешно стремились на Красную Площадь.

Мальчишки кричали, смеялись счастливо

И честь отдавали, и били в ладоши.

О, прошлое, то, что ушло без возврата,

Да живо почти позабытой войною!

Особенно в дни репетиций Парада

В Москве, не расцветшей покуда весною.

Здесь снова военные песни запели.

Но молча глядит за кордоны и дали

Старик на обочине в древней шинели

С единственной пыльного цвета медалью…

26.04.2012

* * *

Сколько пустой возни

Наречено страстями!

Всё, что твоё – возьми,

Вволю бери – горстями.

Путаное житьё,

(Вечность жива мгновеньем),

Снежное забытьё,

Город, толпы смятенье,

Капли фонарных бус,

Улиц густых истоки…

Этот блаженный вкус,

Радостный и жестокий,

Хлеба и стылых слёз –

Так вдруг душа прольётся

В хвойный сугроб, в мороз,

В льдистых окон колодцы.

Общая ли беда,

Прошлое ли связало, –

Дрогнули провода

Нервами на вокзале.

Яростной жаждой встреч

Взвоют гудки, как трубы.

Пересыхает речь,

Морщит немые губы.

Бейся же – карабин

Детский, цигейка шубки.

Мёрзлая кровь рябин –

Пройденных дней зарубки.

Только не отступай –

И между вздохов втисни

Этот дремучий рай,

Жаркую горечь жизни.

25.01.2004

* * *

Солнце февральское так по-апрельски жарко.

То ли зима в агонии, то ли весна-калека…

Мальчик в автобусе: «Мама, а солнцу жалко

Снеговика с морковкой и просто снега?»

Мама молчит, на вопросы не отвечая.

Я понимаю – ну что тут ребёнку скажешь?

Мама молчит, а глаза у неё печальны,

Смотрит на снег пупырчатый в грязной саже.

Солнцу не жалко, малыш, не умеет солнце

Чувствовать чью-то боль, хоть бывает обманно-нежным.

Завтра умрёт снеговик, и трава прорвётся

К солнцу сквозь тлен – по правилам неизбежным.

Столетие

Что нам теперь случившееся когда-то:

Россказни, сплетни – по книжкам и понаслышке.

Ветер истории давние треплет даты

С вечным азартом, не делая передышки.

Ветер истории – это всего лишь образ,

Только метафора или фигура речи.

Ветер крепчает и набирает голос,

Чтобы метафора вдруг обернулась смерчем.

Пыль на витрине, – ни воли тебе, ни боли,

Просто музей: экспонаты, таблички, цацки,

Сказки про Косово да Куликово поле…

Но громыхнуло с набережной Миляцки*.

Так громыхнуло – огромно – над целым светом,

Пепел и лава, – и слава, и пораженье.

И разберись-ка, что станет теперь победой:

Выжить и жить – или в первом же пасть сраженье.

По петроградским набережным в июле,

Где не помогут ни книги, ни послезнанье,

Рыщет погоня, а, может быть, просто пули –

Завтра в вожди, а покуда – опять в изгнанье.

Завтра – октябрь, но пока набухает лето,

Метит героев дня во враги народа.

Ветер истории нам не даёт ответа,

В море метафор ни дна, ни моста, ни брода…

28 июня – 1 июля 2017

___

* Миляцка – река в Боснии и Герцеговине.

На набережной Миляцки в Сараево 28 июня 1914 года

Гаврило Принцип убил наследника престола Австро-Венгрии

эрцгерцога Франца Фердинанда.

Считалочка

Разбегаются пути

От чужой околицы.

Досчитаю до пяти,

Чтоб не беспокоиться.

То ли прямо, то ли вспять –

Подскажи-ка, солнышко!

Раз-два-три-четыре-пять –

В пятую сторонушку:

Чтобы запад и восток

Не багрило зарево,

Чтобы ненависть в висок

Насмерть не ударила.

И тогда не быть беде

С юга или с севера.

Вверх, по ласковой воде,

По густому клеверу…

Коли всё наперечёт,

Что ж грешить да каяться?

Дом стоит. Река течёт.

Маятник качается.

23.10.2010

* * *

Тени бродят по углам,

Пыль скрывает очертанья,

Обращая старый хлам

В летописные преданья.

Тлен и тайна – пополам.

Дуновеньем сквозняка

Времени прикосновенье.

Клинопись черновика, –

То, что было на мгновенье,

Оказалось – на века.

Прошлого глухой острог:

Может – малость, может – милость,

Что не назначает срок

Ни на выброс, ни на вырост

Кособокость детских строк.

Тлен и тайна выше сил –

Тени по углам на страже

Выцветающих чернил.

Драгоценная пропажа

Слов, что не произносил…

Территория родины

Территория родины ширилась день ото дня –

От загадочных снов до ещё неразгаданной яви.

Пол скрипел под ногами, и книжная россыпь заглавий

Недоступными смыслами молча манила меня.

Территория родины – как неогляден простор!

И суровые стражи до срока все реже и реже –

От подъезда, где дворник сугробы лопатит и режет,

До весенних морей, по-библейски заливших наш двор.

Территория родины – пахнущий праздником плов…

От «Конька-Горбунка» и до пушкинской синей «Метели».

Чуть привстали на цыпочки, раз – и уже полетели.

Чуть распутались с буквами, раз – и заложники слов.

Всё по кругу – и всё же вперёд: ледоход, ледостав.

Мир от Нового года – до Старого нового года.

Территория родины – детство, язык и свобода…

Ни таможенных пропусков, ни пограничных застав.

27.12.2014

* * *

Утро чадящее – станции, станции, станции,

Звуков огрызки в наушниках столпотворения.

Ветер останется – и что-то ещё останется,

Прикосновеньем случайным, строчкой стихотворения.

Город грохочущий – придавленная вселенная

Тяжестью камня, поддельной определённостью,

Что на века, но подвержена больше тлению,

Чем мартовский день тот с нелепой твоей влюблённостью.

И ни лица не вспомнить уже, ни глаз, ни голоса,

Лишь запахи неба под синью гулящей слякоти,

А сквозь неё проступали, сливаясь, полосы

Солнца. Взглянуть, и вдребезги, вдрызг, – потом заплакать и…

Что там случилось, теперь только мнится да чудится.

Что там случится – в пути через чад и станции?

Может, забудется, а может, и не забудется.

Ветер останется – и что-то ещё останется.

* * *

Утром проснуться – и досчитать до ста

Прежде, чем день впустить за границы век.

Вот бы начать с нетронутого листа,

Чистого, как пока не пошедший снег.

Вот бы пропасть в сугробной его глуши,

Пусть не навек – до будущего утра.

Кто-то за локоть тронул, шепнул: «Пиши.

Это игра. А может, и не игра».

Это игра – ловить ускользнувший ритм,

И не игра, доводящая нас до бед.

Снег – ненадёжный или надёжный грим?

Снег проявляет или скрывает след?

Так выбирают завтрашние пути

На перекрёстке покуда пустого дня.

Кто-то за локоть тронет, шепнёт: «Гляди,

Не потеряй ни голову, ни коня!»

Только невыпавший снег остаётся чист,

Чтоб ни строки, ни пятнышка – красота!

Утром проснуться – и отодвинуть лист,

И удержаться – и досчитать до ста.

И ни строки, ни пятнышка, ни души…

Как удержать слова на конце пера?

Чёрным по белому, сквозь пустоту – пиши!

Это игра такая – и не игра.

5.11.2015

Фотоснимок

Эти волны теперь навсегда,

Как ни путайся времени пряжа.

Изумрудная бьётся вода

О пространства пустынного пляжа.

Чайки взмах и далёкий лесок,

Рябь на дюнах от ветреной дрожи.

Шелушится, сверкая, песок,

На ещё не облупленной коже.

Всё присвоит: от неба и гор

До легчайшего прикосновенья,

Поглотив этот пенный простор,

Неказистое наше мгновенье.

Так ли важно, – старинный штатив

Или цифры загадочных камер.

Видишь, мальчик, попав в объектив,

Вместе с нами в истории замер.

Солнце плавит весёлые сны,

Пробивая воронки в столетья.

Посмотри – ни беды, ни войны,

Ни разлук, – только море и ветер.

11.09.2005, Анапа.

* * *

Эти чужие ёлки, чужие дети,

Хвоя в сугробе, пластмассовые гирлянды.

Каждый лоток в ответе за пропаганду,

Слоганы вечны: «Спешите, платите, верьте!»

Хоть в Санта Клауса, хоть в Рождество Христово,

В скидки, что в среду, пятницу, воскресенье.

Мир, начинался Словом, да нынче снова

Давится словом, торопится впасть в забвенье

Сей магазинной праздничной круговерти:

Самообманы, надежды и чувств отмазки.

Чьи-то чужие души, чужие дети

Верят по-прежнему и в чудеса, и в сказки.

И не укрыться, радостью ли, бедою…

Сила желания, ставшая силой Слова.

Но ничего не свято, ничто не ново –

Звёзды в витринах. И небо с одной Звездою.

Юность

Мальчишка, в дырявых джинсах, смешной тужурке,

В каких эпохах ты юности моей сверстник?

Давай, сыграем! Прятки, а, может, жмурки?

Пока цыплёнок – будущий буревестник,

Пока мы сами с тобою почти цыплята…

Но манит нас порох всех мировых сражений,

Так упоительны будущие расплаты

Среди колов, экзаменов, упражнений.

Глаза зажмурим – наверно, ещё не поздно,

Дались нам эти тираны, вожди, державы!

Чтоб ни ногой в бомбисты да в «Млада Босну».

И сбой дыханья, и поцелуй шершавый,

И строки в рифму, рвущие интегралы.

Но вновь и вновь сквозь рифмы: «Вставай, проклятьем...»

А мы играем – в жмурки и в вышибалы,

И нам века раскрывают свои объятья.