Дмитрий
Близнюк

больной изумруд

нельзя войти в одну и ту же реку 
     дважды, 
но ты входишь – каждое лето, 
как нож в масло. 
ссутулишься загорелый, мускулистый. 
даже если жизнь тебе снится – 
бабочка на носу спящего китайца Ци-Зинь 
     – 
лето возвратится оранжевым бумерангом, 
вместо Наташи будет Ира. 
вместо тёплого пива – янтарный яблочный 
     сок. 
в реку жизни вообще нельзя войти 
ни чтобы поплавать, ни чтобы помочиться 
     – 
ни разу иначе. 
жизнь не пускает нас дальше прихожей. 
  
земной свой пусть прогрыз до сердцевины 
     – 
наткнулся на базальт. мне не прогрызть 
     эту суть, 
в титановом платье танцует 
истина. 
и что прожитые годы? 
поломанные свёрла. 
а родинка возле виска 
дразнит, 
и так же неприступны крепости рассвета. 
ты стучишься, стучишься о жизнь 
     головой. 
сердцем. 
откройте! но с той стороны – тишина 
  
жизнь жизнь жизнь. жирафы бьются 
     головами, 
вертикальная дуэль на молотках, 
на морковных кувалдах. 
может я ещё прошибу прозрачные 
     перегородки 
реальности. стеклянные лабиринты. 
интуиция. слово. характер. но 
можно войти в одну и ту же реку вдвоём, 
и она унесёт нас, 
ещё не обросших плотью: вот мы в животе 
средневековья, два облачка Каспера, 
а здесь – помнишь, Клео, 
как мы дразнили змей и жёлто-мутный 
     рассвет 
поднимался над Нилом: желтовато-зелёный 
больной изумруд дрожал 
в ореоле ревущих быков, 
исходил ознобом... здесь нет 
     крокодилов, 
здесь никого нет, любимая, кто бы мог 
     укусить. 
пойдём со мной.