Денис Колчин

Денис Колчин

Сим-Сим № 9 (69) от 21 марта 2008 года

Трагические приколы


* * *


Ходынка, война-Гражданка,

ГУЛАГ и опять Война.

Для нашего – спозаранку

Афганская. Оба-на!

Кавказская – малость позже

Была. За твою судьбу!

От сердца никто не может

Поклястися наяву.

Какая-то окружила

Бессмыслица, ерунда.

Растянуты сухожилья,

Наструнены провода

Заранее, по наследству –

Испытанное вельми

(Аукаются блаженства

Развязанные… людьми).


* * *


«То – по сердцу, а то – по совести.

Выбирай, молодой человек, –

Сам себе говорю. – Есть ковчег,

Есть (для психов) небесные лопасти».

Это – полное… Нет. Признание,

Перед смертью всерьёз «чик-чирик»,

Уникальный листок, черновик.

Здесь представлено всё: искания.

Те – по сердцу, а те – как правило.

Середину калечит качель,

Будь ты свой, будь не свой, хоть ничей.

Но, по-моему, выбрать авиа

Надо (только б заклёпки вынесли).

Видит Бог, остаётся чуток…

Подтянулся, турник превозмог,

Прямо, вниз… И разгадку вычислил.


* * *


Ты прошла так стремительно мимо меня,

Прошуршав белой юбкой, что до самых ступней,

Загорелой спиною привлекая, над ней –

Чернотою причёски.

Я понял – вольна.

Ощутил эту истину в гордом лице.

Не узнавшая лучшего поэта во мне,

Удалилась, оставив безусловное «нет»,

Всё мечтая (зачем?) о крутом подлеце.

Отвернувшись, махнув тонкокостной рукой,

Я ощерился, плюнул и представил кино:

Над позёмкой – бубенчики, ямщицкое «Н-но!»,

И поручик в санях со своей дорогой…

Отыскавши полтинник потом,

На виду

Заскучавших ментов я опрокинул пивка.

В голове отзывались верстовые века,

И сердчишко чудило, «забив» на узду.


* * *


Трудно быть поэту человеком…

На рассвете выйдешь из деревни:

Всё в тумане. Слышимость – отпевна:

Ставня заскрипит, качнутся верхом

Заросли, устраивая шелест.

Ну а ты, нисколько не мечтая,

От Невы пешочком до Алтая,

То бишь – неиспытанное через.

«После» не наступит. Безотчётен

На земле останешься до смерти…

«И т. п.» свершаемые эти

Может, у истории в почёте…


* * *


Так что, курсив? Не более курсива

Вся наша жизнь, которая красива,

Горько-смешлива, сдержанна, спесива,

Пустопорожней кажется? Спасибо.

Я не намерен чувствовать как надо.

Непослушанье – сложная ограда.

Но вопрошая желчного камрада

О соглашеньи выжатого «Ладно…»,

Я не хочу потворствовать примеру

Освобожденья, знающего меру.

Псевдосмущаясь, жамкаю карьеру –

Препровождаю, скашиваю, херю.

А мой камрад качает головою

(Мол, потешаюсь жёстко над собою).

А между тем, без шума громобоя,

На полпути – дрожанье дождевое.


* * *


Звучала скрипка. Я был молод.

В семнадцать лет – уже дурак.

Скрипачка выдумала повод

И заиграла на «ура» –

За чудеса. А я, студентик,

И не догадывался, что

Теперь в тональностях вот этих

Каким-то образом учтён.

Наверняка тогда явилась

Предельно искренняя жизнь.

И я промямлил: «Ваша милость,

Вы объясняете трагизм!»

Она звучала, отстранившись

От маеты, от новостей.

И останавливала «крыши»

Аудитории своей.


* * *


Ты оставалась у меня,

Земля вертелась,

Произрастали семена –

Такая смелость.

Мы говорили допоздна,

Взрывался космос,

О листопаде дополна –

Предельный образ.

Ты расплетала красоту,

Луна являлась,

Трава звенела за версту

Врагам на зависть.

И просыпаясь к девяти, –

Когда созвездий,

Огней-соцветий не найти, –

Мы были вместе.


* * *


Везде – следы заката:

Не в плане смерти, в плане позолоты.

Летёха пьяноватый,

И я, простуженный, в своё упёрты.

Уселись на скамейке

Дворовой. Дует в октябре изрядно.

Серебрянней оттенки.

И наши лица – неземные пятна.

Мечтаем понемногу.

Тупая мимика, но от природы

В глазах – почти подмога, –

Живая бронза. Травим анекдоты,

Беззлобно материмся.

И чувство горечи над пустотою,

Над медью пофигизма.

А в небесах «цзинь-цзинь» само собою.


* * *


Смерть сладка – на морозе, в таёжном сугробе.

Упадёшь без движенья, закроешь глаза,

И уже – ничего никогда не коробит,

И любовь исчезает, и больше – нельзя.

Но тем паче – встаешь, оттолкнувшись от ласки,

Завершающей вечной позёмкой лыжню.

И уже – через сутки раздолбанный, тряский,

Деревенский автобус увозит в Пышму.


* * *


Ты немного похожа на Вивьен Ли,

Чуть-чуть уловимо.

Все приборы показывают нули –

Уж полночь, вестимо.

Мы стоим у подъезда, не говоря,

Глядим друг на друга.

Голливудская осень, если игра,

Наверное – скука.

Мы стоим в распростуженном октябре,

Друг друга обнявши.

Дребезжит козырёк: «Ре-ре. Ре-ре-ре»

Над нежностью нашей.


* * *


От несчастной любви – на Кавказ.

От счастливой, конечно, туда же.

А приедешь, промолвишь: «Прекрас…»

По колонне подствольные вмажут.

Раскорёжен передний УАЗ,

А внутри вперемешку останки:

Руки-ноги, кровища, – «Атас…» –

И кишки, и мозги, и портянки.

Ни какой здесь романтики нет.

Да и не было. Это уж точно.

От несчастной любви – тет-а-тет.

От счастливой – плохое нарочно.


* * *


Спасибо дяде Юре Шевчуку.

Александру Сергеевичу – отдельное.

Сергею Александровичу – особенное.

Большое – Геннадию Русакову.

Простите с Уралмаша чуваку,

Что всё пробую самое беспредельное –

Участвую в поэзии. Откупоренные

Пивные стекляшки – вот, под рукою.

Нашёптываю чудные слова,

Иногда перечёркиваю, работаю,

С балкончика поплёвываю, насвистываю,

Шатаюсь по комнатам полуголый.

Учёл: за деревяшкой – синева

(за балконом). А кроме – отчасти ботаю

по сотовому. Вечное перелистываю

И вижу трагические приколы.


© Денис Колчин, 2007-2008.
© 45-я параллель, 2008.