Борис
Слуцкий

* * *

В двадцатом веке дневники 
не пишутся, и ни строки 
потомкам не оставят: 
Наш век ни спор, ни разговор, 
ни заговор, ни оговор 
записывать не станет. 
  
Он столько видел, этот век, – 
смятенных вер, снесённых вех, 
невставших ванек-встанек, 
что неохота вспоминать. 
Он вечером в свою тетрадь 
записывать не станет. 
  
Но стих – прибежище души. 
Без страха в рифму всё пиши. 
За образом – как за стеною. 
За стихотворною строкой, 
как за разлившейся рекой, 
как за бронёй цельностальною. 
  
Лишь по прошествии веков 
из скомканных черновиков, 
из спутанных метафор 
всё извлекут, что ни таят: 
и жизнь и смерть, 
и мёд и яд, 
а также соль и сахар.