* * *
Небосвод словно солью посыпан
Если б мог – дотянулся к нему.
Под тележные жалкие всхлипы
Я в последнюю еду тюрьму.
Завтра утром забуду страданье,
Ложь, тоску, и публичный позор,
И поспешно, с неловким стараньем
Я подставлю кадык под топор.
Гильотина вредна для здоровья,
Но уймёт в голове этот звон.
Обагрён королевскою кровью
Будет пляс де ля Революсьон.
* * *
Тебя предаст любимый ученик,
Другой, помедлив, скажет "знать не знаю".
По Долороза повлекут, терзая,
Скандируя "Распни его, распни!"
Ну а пока – печальна тихо Мать,
Где вол, где волхв - тебе ещё неясно,
Смолой, овсом и сеном пахнут ясли.
Звезда Твоя горит, мешая спать…
Мечта
Судьба поманит и обманет
И захрипишь в её узде,
А я хотел бы петь в шалмане!
Хоть в чебуречной! Да хоть где!
И алкаши, меня услышав
Панически заголосят:
"Опять Эпштейн на сцену вышел!
Скорей – по двести пятьдесят!"
Аж синеваты с перепою
Кабацкий заблевав уют
Кирюхи шумною толпою
Из-под стола мне подпоют
Как жить на белом свете больно
Как нет сочувствия ни в ком
И сопли со слезой невольной
Утрёт детина кулаком
Верёвочкой завьётся горе
Дым коромыслом, всё ништяк
Видали вряд ли вы в "Астории"
Такие танцы под медляк
Что вам сказать? Певцов получше
Со слухом, с голосом - полно
Но я всё жду счастливый случай
Хоть, может, это и смешно
* * *
Как команда шального сейнера
Набредя на косяк трески
Встречу радостно я Альцгеймера
Что стучится ко мне в мозги
Мы подружимся замечательно
На весь срок, что дано отбыть
И забуду я окончательно
Всех, кого так хочу забыть
* * *
Нам в поход собираться пора!
С разрешения Римского Папы
Я махну тебя прямо с утра
Рюмка граппы
Пусть пронзит, словно солнечный луч
Полость рта, пищевод и желудок
Беззаботен чтоб стал и летуч
Мой рассудок
Пусть не сверлят заботы висок
Прочь, сатрапы!
Италийской лозы дивный сок
Рюмка граппы!
* * *
Нет, не стали мне своими
Земляничные Поляны
У моей тоски есть имя
Ну а радость безымянна
На курке аж сводит палец
От домашнего уюта
У моей тоски есть адрес
Только радость бесприютна
Ждать у моря ли погоды
От бревна – благословенья?
У моей тоски есть годы
А у радости – мгновенье
* * *
А когда их вели расстреливать
За блиндаж, в глухую метель
Комиссар вспоминал не Ленина
Он шептал "Шма, Исраэль"
Снова и снова. До исступления.
Но, увы, не явился Сам.
Начиналось контрнаступление
И Господь был нужнее там.
Баллада о костюме
Я сто лет не шил костюм у портного
Ну, не шил – да и не шил, что такого?
Только что-то в этом, знаете, есть
Отрешит от суеты вас гардина
Мэтр возникнет из лесов габардина
И закружит с жёлтой лентой своей
Без еврея или там итальянца
Настоящему шитью негде взяться
Остальные пусть кромсают брезент
Он такие вам застрочит фасоны –
Хоть в Парламент в них, хоть в жiдомасоны
Или к скульптору – ваять монумент
На жлоба его надеть – только силой
Разве, может, в суд (спаси и помилуй!)
Ну а я носил бы всюду, поди
Плечи шире, взгляд свободней и жёстче
И как будто увеличился в росте
И как будто что-то ждёт впереди
Мне не нужен он давно для женитьбы
Выходной себе костюм мог пошить бы
Да куда мне выходить в выходной?
На работу тоже как-то неловко
В джинсах там, в рубашках серых тусовка
И в костюме сразу станешь не "свой"
P.S.
Раньше холили портных, уважали
Дед закройщик лучший был в Андижане
Правда, дамский – там сложнее раскрой
Я не Пушкин, дед мой не африканец
А фамилия была ему Кравец
Что на мове означает портной
* * *
Вот эти страны, в зоне зноя
Где торгаши на рынках прытки
Где всё такое расписное
Всё яркое, как на открытке
Мне менее милы, чем та, где
Мой отчий дом, где память мамы
И где колы стоят в тетради
Российской бледной панорамы
Где часто вымерзают сливы
Где мужики с утра поддаты
Где бабы менее крикливы
И, слава Богу, не усаты.
* * *
Укрыл арену и храмы вечер
Облокотились на воздух арки
Всё преходяще? Не Рим. Рим вечен
Покуда пряжу мотают Парки
Колонны. Мрамор. Коринфский ордер
Парят над ними, светлы, фронтоны
Здесь Время встало. Здесь ты свободен.
Под небом цвета плаща Мадонны
* * *
Часто смерть уготована ранняя
Поэтам
Прошлый век с позапрошлым разнятся крайне
При этом
Выбирали оружие, время и место
Дворяне
Николая Рубцова задушила невеста
По пьяни
* * *
Только здесь я дышу легко
Пол-Земли, как шальной, обегав.
Жаль, что вы сейчас далеко
Арава, Йегуда и Негев
Тут когда-то текла река
Сетью трещин земля покрыта
Изогнулся кустарник, как
Буквы здешнего алфавита
В самый полдень, в звенящий зной
Я шагал по камням белёсым
И про то, что ушло давно
Говорил со скалой-колоссом
Трус угрозу видит везде
Тени собственной бьёт поклоны
Я таких повидал людей –
Что мне змеи да скорпионы!
Воздух ваш, ваше небо, жар
Ваши камни и ваша нега
В моём сердце острей ножа
Арава, Йегуда и Негев.
* * *
От красот надоевшего юга
Убегу я в снегов синий дым
И меня пусть окутает вьюга
Покрывалом колючим своим
От широкой открыточной сини
В разговоры сибирских ветров
Их когда-то считал я своими
Мчащих в чащах таёжных лесов
Где звенящий рассвет полыхает,
Прогоняя последние сны,
Я почувствую, холод вдыхая,
Опьяняющий запах весны.
© Борис Эпштейн, 2019–2021.
© 45-я параллель, 2021.