Артур
Арапов

* * *

Вечно времени здесь – в обрез.

День и ночь полон рот забот.

Сам не знаю, зачем я влез

В этот сказочный звездолёт.

Каждый занят добром своим.

У кого бы я ни спросил,

Неизвестно – куда летим,

Без руля, да и без ветрил.

Воспевая слепую спесь,

Мошкара облепила свет.

Сколько я ни копался здесь,

Лишь один откопал секрет:

Здесь, на весь человечий род,

Только двое меня поймут –

Полуспятивший звездочёт,

Да хромой королевский шут.

* * *

Прислушайся! – есть в каждом звуке частица твоя.

И всё, что ты видишь, то в сущности неразделимо.

И смысла особого нет мир делить на края,

На то, что тобою любимо и что не любимо.

В любом измерении можно себя не найти.

Но мы – ты и я – неотъемлемый отзвук друг друга.

Все чаши весов – наши меры, миры и пути –

Лишь разночастотные грани единого звука.

А главное – в том, чтоб прочувствовать всем естеством,

Проникнувшись истинной сутью – теплом благодарным,

Над полем созвездий раскинувшись вольным шатром,

Что ты есть повсюду на уровне молекулярном.

* * *

…И кажется часто,

Что ты одинокий,

Жизнь вечно ужасна,

Мир вечно жестокий.

И нет доброты,

И повсюду презренье...

Но мир – это ты.

Он – твоё отраженье.

* * *

Хорошо ночами тихими.

Небо звёздное над краем.

Пахнет ягодами дикими,

И душистым разнотравьем.

Где-то отзвуки колышутся –

Родниковые мотивы.

И от аза и до ижицы,

Бродят тени сиротливо.

Еле тянется за теменью

Колыбельная пастушья,

Вторя сонному вневременью,

Обволакивает душу.

Предаваясь упоению,

Соразмерному покою,

Дышит сердце откровением

Пред вселенской глубиною.

* * *

Что я могу вам рассказать?

Пуста кастрюля бренной жизни.

Как на надгробии печать:

«Спасибо ласковой отчизне!».

Среди громоздких, грязных стен

Извечных умопомрачений,

Весь мир, избравший чванства плен,

Утоп в болоте сновидений.

Толпятся глупые слова,

Пустые сплетни, небылицы...

Моя любовь ещё жива

Да негде ей распространиться.

* * *

Когда на сердце тяжкий груз

Лежит и давит на сознанье,

К чему мой друг, впадать в конфуз,

Возьми, состряпай мирозданье.

Не думай о богатстве ты,

Не плачь о том, что ты печален,

Налей в стакан ведро воды,

Найди в нём философский камень.

Болят глаза? А ты наплюй!

Болит нога? Сломай вторую!

Живи и пой, и в ус не дуй!

И бред неси, как весть благую!

* * *

За веком век увенчана

Великим лицемерием,

Донельзя искалечена

Суть смысла бытия.

И как не назови её,

Хоть царством, хоть империей,

Мирская дисгармония        

Звучит во все края.

Богатые безбожники

Ломают кисти тонкие,

А добрые художники,

Вращая время вспять,

Холсты рисуют вечные.

И голосами звонкими

Поют им птицы певчие,

Взывая рисовать.

И даже если кажется,

Что всё на свете рушится,

С картины улыбается

Чудесное дитя,

И верится в прекрасное,

И хочется из лужицы

Ладошек чьих-то ласковых

Испить любви дождя.

* * *

Он человек, и главное, что есть

В нём – чувство, смысл души его глубокой,

Любви и веры истинная весть,

Та, что на жизнь дана ему от Бога.

Он человек, и не понять ему,

Зачем его стремятся сделать зверем,

Беспечно превращая свет во тьму,

И приучая каждый день к потерям.

Он человек, затем он и пришёл

В безумный мир, чтоб сделать мир добрее.

И путь его не прост, и крест тяжёл,

Но есть любовь, она его и греет.

* * *

Жизнь – пустяк, мандарина долька.

Где бы взять мне такие силы,

Чтобы дать тебе счастья столько,

Чтоб тебе на века хватило?

* * *

Пиши, мой друг, и песни пой,

Есть шанс, что кто-нибудь услышит.

И вспомнит мир, что он живой,

И станет сердце к свету ближе.

Люби, надейся, верь и знай,

Жизнь человека не напрасна,

Когда душа его честна,

И помыслы его прекрасны.

Не надо спорить, кто был прав,

Возясь в тоске тысячелетней,

Взгляни на мир зелёных трав,

Подумай о заре последней.

* * *

Я напишу тебе письмо

О самом важном,

О бесконечности души,

Глядящей в облака.

Незримой шёлковой тесьмой

Его украшу.

И ты прочтёшь его в тиши,

И сохранишь в веках.

Пусть, как бумажный самолёт,

И без конверта,

Моё заветное письмо

Над миром, над землёй,

Тебя по жизни вдаль несёт,

Как над мольбертом

Художник кисти волшебство,

С любовью и мечтой!

* * *

Я снова расстилаю лист,

Как скатерть-самобранку.

И хоть в ночи, хоть поутру,

Лью за строкой строку.

А в междустрочье ветра свист,

И время наизнанку,

И сердце молится добру,

И мёрзнет на снегу.

Как полустёртая печать

На памятной открытке,

Мелькает тихо в волнах строк

Пугливая душа.

Она мечтала рассказать

Когда-то об улыбке,

Что подарил ей добрый Бог,

Но кто-то помешал.

И пляшут мысли на листе,

И тайны все раскрыты.

И, между прочим, в хлам уже

Истерзано перо.

Но вдруг, таинственной звезде,

Сорвавшейся с орбиты,

Приспичит подмигнуть душе

По-братски, не хитро!

Парит, как целое крыло,

Перо над белой гладью.

И оставляет за собой

Навеки длинный шлейф.

Где жить добру не тяжело,

Зло никому не гадит,

И вдохновенная любовь

Сильней, чем вечный блеф.

* * *

Как хорошо дожить до старости,

И в здравой памяти, и совести,

Когда уже и внуки взрослые,

И счастье есть в кругу семьи.

И вспоминать былые радости,

И вспоминать былые доблести,

Свои дороги жизни прошлые,

Стихи наивные свои.

Как хорошо дожить до старости,

Не растеряв друзей дорогою,

И не сломавшись под болезнями,

И не нажив больших врагов.

И не остыть к высокой святости –

И доброй вере в суть глубокую,

Оставшись с музыкой и с песнями,

Вдали от ссор и от грехов.

Как хорошо дожить до старости,

В руках своей любимой женщины,

С которой прожито полвечности,

Счастливых и достойных лет.

И не утратить этой «малости»,

Друг другу в юности обещанной –

Любви, взаимности и нежности –

Хранящей этот белый свет.

* * *

Люди в стены верят слепо

Верят в праведность грехов:

Слишком маленькое небо

Между крыш больших домов.

Слишком узкое пространство

В закоулках, и темно.

И одно непостоянство

Над поверхностью земной.

* * *

Не смотри на стрелки

грустно и уныло,

Лучше вспомни время

солнечных идей,

Где гуляли толпы

певчих крокодилов,

Хоровод кружили

стаи лошадей.

Той порой волшебной,

самой расчудесной,

Можно было верить

всякой ерунде.

И дарили краски

счастья повсеместно

Радуги фантазий,

блики на воде.

Детство убегает,

небо утекает.

Но не будем дуться –

будем вспоминать!

Хоровод закружим

с лошадиной стаей!

С певчим крокодилом

встретимся опять!