Арсений
Тарковский

Деревья

I 
Чем глуше крови страстный ропот 
И верный кров тебе нужней, 
Тем больше ценишь трезвый опыт 
Спокойной зрелости своей. 
  
Оплакав молодые годы, 
Молочный брат листвы и трав, 
Глядишься в зеркало природы, 
В её лице своё узнав. 
  
И собеседник и ровесник 
Деревьев полувековых, 
Ищи себя не в ранних песнях, 
А в росте и упорстве их. 
  
Им тяжко собственное бремя, 
Но с каждой новою весной 
В их жёсткой сердцевине время 
За слоем отлагает слой. 
  
И крепнет их живая сила, 
Двоятся ветви их, деля 
Тот груз, которым одарила 
Своих питомцев мать-земля. 
  
О чём скорбя, в разгаре мая 
Вдоль исполинского ствола 
На крону смотришь, понимая, 
Что мысль в замену чувств пришла? 
  
О том ли, что в твоих созвучьях 
Отвердевает кровь твоя, 
Как в терпеливых этих сучьях 
Луч солнца и вода ручья? 
  
II 
Державы птичьей нищеты, 
Ветров зелёные кочевья, 
Ветвями ищут высоты 
Слепорождённые деревья. 
  
Зато, как воины стройны, 
Очеловеченные нами, 
Стоят и соединены 
Земля и небо их стволами. 
  
С их плеч, когда зима придёт, 
Слетит убранство золотое: 
Пусть отдохнёт лесной народ, 
Накопит силы на покое. 
  
А листья – пусть лежат они 
Под снегом, ржавчина природы. 
Сквозь щели сломанной брони 
Живительные брызнут воды, 
  
И двинется весенний сок, 
И сквозь кору из чёрной раны 
Побега молодого рог 
Проглянет, нежный и багряный. 
  
И вот уже в сквозной листве 
Стоят округ земли прогретой 
И света ищут в синеве 
Ещё, быть может, до рассвета. 
  
Как будто горцы к нам пришли 
С оружием своим старинным 
На праздник матери-земли 
И станом стали по низинам. 
  
Созвучья струн волосяных 
Налётом птичьим зазвучали, 
И пляски ждут подруги их, 
Держа в точёных пальцах шали. 
  
Людская плоть в родстве с листвой, 
И мы чем выше, тем упорней: 
Древесные и наши корни 
Живут порукой круговой. 
  
          1954