Аркадий
Штейнберг

Вторая дорога

Полжизни провел как беглец я, в дороге, 
А скоро ведь надо явиться с повинной. 
Полжизни готовился жить, а в итоге 
Не знаю, что делать с другой половиной. 
  
Другой половины осталось немного: 
Последняя четверть, а может – восьмая, 
Рубеж, за которым другая дорога – 
Широкая, плоская лента прямая. 
  
Не ездят машины по этой пустынной 
Дороге, на первую так не похожей; 
По ней никогда не пройдет ни единый 
Случайный попутчик и встречный 
     прохожий. 
  
Лишь мне одному предназначена эта, 
Запретная для посторонних дорога; 
Бетонными плитами плотно одета, 
Она поднимается в гору полого. 
  
Да только не могут истлевшие ноги 
Шагать, как бывало по прежней дороге. 
Мне сделать за вечность не более шагу, 
     –   
Шагну, спотыкнусь и навечно прилягу. 
  
Когда мне едва не пришлось в Ашхабаде 
Просить на обратный билет Христа ради, 
И я ковылял вдоль арыков постылых, 
Дурак-дураком, по жарище проклятой, 
Не смея вернуться в мой номер, не в 
     силах 
Смириться с моей невозвратной утратой. 
  
А позже, под вечер, в гостинице людной, 
Замкнувшись на ключ, побродяжка 
     приблудный, 
Впотьмах задыхался от срама и горя, 
Как Иов на гноище с Господом споря, 
И навзничь лежал нагишом на постели, 
Обугленный болью, отравленный жёлчью, 
Молчком нагнетая в распластанном теле 
Страданье людское и ненависть волчью, – 
  
В ту ночь мне открылась в видении 
     сонном 
Дорога, одетая плотным бетоном, 
Дорога до Бога, 
До Божьего Рая, 
Дорога без срока, 
Дорога вторая. 
  
          1965