Антон Боровиков

Антон Боровиков

Новый Монтень № 35 (599) от 11 декабря 2022 года

Импровизации

Ветреная

 

Именно так она себя и называла – ветреная. Не нравилось ей слово ветряная, как будто какая-то земляная или нутряная. А она ветреная, изящная, вы посмотрите, какие линии, какие изгибы, какие перспективы.

Те, кто её создавали, очень её любили, бережно укладывая каждую деталь и поглаживая её. Ей это нравилось безумно. Она росла, хорошела, встречала всё новые рассветы и закаты. Когда она была построена, она любовно поглядела на себя в зеркало пруда и подумала: а ведь хороша, чертовка.

Потом появился Он, или, как она потом назвала, Он Первый. Он придирчиво осмотрел её, почистил остатки стружки и сказал: «Ну что, кормилица, будем работать?»

Поэтому не надо её называть этакой праздной дамой. Она много работала, просто не покладая рук, то есть крыльев. Вы вообще представляете, сколько трудов стоит махать крыльями и вращать жерновами целый день? А новые подводы всё подъезжали и подъезжали. Он Первый радостно улыбался, принимая от крепких мужчин в фуражках что-то звенящее.

А с ветром они болтали целый день. Если, конечно, этот гуляка не пропадал где-то, становилось тихо, она расслабляла крылья. Но когда он был на месте, он как истинный бонвиван, нашептывал ей какие-то сказки о городах и странах, странных животных и погибших кораблях – при этом почему-то страшно гордился собой и завывания его становились жестокими.

Он Первый заботился о ней как мог, она всегда была чистенькая и прибранная. И детей своих он сызмальства к этому приучил, мальчик и девочка подолгу стояли, взявшись за руки, глядя, как она величественно машет своими крылами.

Она прожила с Ним Первым долгие счастливые годы. Но в один день перед ней собралась толпа людей в тёмных одеждах, все перешёптывались о чём-то, некоторые понуро молчали. Его унесли, прошло какое-то время и появился Он Второй.

Он не любил её. Не то чтобы не любил, он понимал, что без неё не выживет, но той ласки уже не было. Был он один, угрюм и нелюдим. Вечерами внутри неё что-то звенело, он выходил наружу, слегка пошатываясь и почти с ненавистью глядя на её темные бока. Один раз даже швырнул в неё бутылку, выкрикивая какие-то ругательства. Она стала стареть, от трения жерновов было больно, крылья разболтались. А она же ветреная! Она не должна стареть.

А скоро всё изменилось, появились маслянистые запахи, стрекочущие шумы моторов, когда Он Второй в очередной раз загулял, вышел наружу, держа в руках фотографию какой-то блестящей трубчатой уродины, повернулся к ней и заорал: «Поняла?! Всё! Пропали мы с тобой!»

Куда Он Второй делся, она не знала. Её бросили, её оставили одну. Знаете, как больно, когда вас бросают, когда зимой ветер наносит снег во все щели, когда ветру уже плевать на тебя, он снисходительно проносится мимо куда-то по своим делам, один раз он правда рассказал, что Эти всё придумали сами, и ни он, ни она им больше не нужны.

Как-то летним днем вдруг всё изменилось. Появились похожие на муравьёв люди в рыжих комбинезонах и взялись за неё всерьез. Да что там всерьёз – такой красавицей она даже в молодости не была. На неё прибили странные таблички на разных языках, рядом с ней появилась будка, где дородная тётка каждое утро развешивала всякую дребедень. И с утра начинался шум и гам – подкатывали похожие на цветные коробчонки машины, оттуда высыпали шумные толпы, её осматривали, иногда даже ощупывали, дети восторженно кричали «Ух ты!». Стало как-то непривычно, что целый день она была предметом внимания. Но она ведь Ветреная, ей льстило это восхищение. Вот только одно неудобство, стало невозможно махать крыльями, они по ночам противно скрипели и ныли.

Но это было уже неважно. Главное – она Ветреная, снова была нужна, пусть и как площадной паяц. А Он Третий просто души в ней не чаял, так о ней заботился, как и Он Первый не мог. Всё хорошо. Ветреную любят, и она не одна. И вот только попробуйте сказать, что это не всё, что нужно в жизни.

 

Анаконда

 

Она ползёт в темноте к новой жертве,

Мэтр домашних крыс прячет жемчуг –

Ведь это знак смерти.

Выключен звук, проспект пустой,

На асфальте тень – охотники новых ночей.

Мы хотим узнать блеск её чешуи,

Мы хотим понять её жажду смерти.

Она анаконда.

 

Александр «Рикошет» Аксёнов

 

Вот смешные они, ей-богу, эти люди! Её называют убийцей! А сами кто? Её звали Анаконда (как и всех в её роду), и она жила в людской стране со странным названием Парагвай. Как рассказывала ей бабушка, когда Анаконда была ещё метровой малышкой, история, передававшаяся в их роду из поколения в поколение, гласила: раньше никакого Парагвая не было. Здесь просто и незатейливо жили, как Анаконды их называли, Люди-Племени-Анаконда. Эти люди не то, чтобы дружили с Анакондами, но почитали их и побаивались. Обе стороны понимали, что надо сосуществовать, не всегда мирно – ведь иногда еды на всех в джунглях не хватало, и тогда добычей становились люди, или удачливые люди решали добыть череп их тотема Анаконды, и тогда добычей становилась змея.

Так продолжалось очень долго, пока не появились другие люди, в стальных шлемах, кирасах и на лошадях (кстати, лошади оказались вполне приятной на вкус добычей). Они перебили всех людей племени подчистую и основали тот самый Парагвай, в котором жила наша Анаконда. Да-да, Анаконды – убийцы, ciertamente, caballeros*!

А назавтра Анаконду ждала неприятность – появилась толпа людей с веревками, коробками и странными ружьями. Они окружили её, и кто-то из них выстрелил из ружья. Анаконда почувствовала укол, потом пришло головокружение – и забытьё.

Очнулась она в странной большой коробке со стеклянными стенками. Где она? Справа она увидела свою соседку – небольшую по меркам анаконд змейку со странным узором на шее. Та поведала, что зовут её Naja-Naja**, она тоже из тёплых краёв. И обе они сейчас в террариуме города Мадрид (это ещё где?), что кормят здесь сытно, здесь тепло. Правда, вот из клетки не выбраться. Никогда. А ещё очень начитанная Naja рассказала, что люди, перебившие Племя Анаконд, были как раз из этой страны с нелепым названием Espana.

Потом площадка перед их коробками начала заполняться людьми и их детёнышами. Они показывали на коробки пальцами, громко разговаривали и весело строили рожицы. «Ха, людишки! Если бы я вам показала Боевой Оскал Анаконды, вы бы улепётывали, сверкая пятками.»

Не выбраться? Никогда? Ну конечно, глупенькие. Вы не знаете силы разозлённой парагвайской Анаконды. Она сжалась в пружину, потом резко распрямила своё мощное тело. Стеклянной стенки как не бывало.

Так, куда податься? От пробегавшей крысы (которая потом пошла на лёгкий перекус) Анаконда узнала, что рядом есть река Мансанарес. «Река – это хорошо», – подумала Анаконда, – «можно там купаться и прятаться».

По пути она поняла, что пора перекусить. К счастью, у реки встретился старичок с маленькой лошадкой, на которой висела табличка Paseo en pony***. При отсутствии парагвайских оленей даже эта малышка показалась лакомством. А старикашка просто с криком убежал, увидев Боевой Оскал. Ну и Бог с ним, подумала Анаконда. Всё завтра. Подкрепившись и искупавшись, Анаконда улеглась отдыхать в укромном и не видном никому уголке у реки.

Наутро Анаконда несколько раз растянулась и свернулась – так учила её бабушка – это помогало почувствовать себя бодрой и сильной. Оглядев окружающий её мадридский пейзаж и издав торжествующий атакующий звук, заскользила по уже тёплому асфальту. Buenos dias, damas y caballeros! Пришло время расплаты за Племя Людей Анаконды! Как вы там говорите? Око за око и зуб за зуб!

И долго ещё в Мадриде местные и туристы судачили о Чудовище из Мансанареса – таинственной твари, которая похищала людей, и их больше никто не видел. Находчивые торговцы даже начали делать сувениры, но к реальному облику Анаконды они не имели никакого отношения. Полиция разводила руками, и Анаконду так никто и не увидел. А что вы хотите? Месть – дело скрытное и тихое. Племя Людей Анаконды было отомщено сполна.

 

Тянет в облака шипы домов,

На асфальте тень немых антенн.

Город ждёт ночь, волна ждёт час

Из воды сейчас придёт беда…

 

P.S. Спасибо JD за идею и Рикошету (RIP) за песню.

___

* – Конечно, господа! (исп.)

** – Научное название индийской очковой кобры (хинди)

*** – Катание на пони (исп.)

**** – Доброе утро, дамы и господа! (исп.)

 

Иллюстрации:

Иван Айвазовский «Ветряная мельница на берегу моря», 1837 год;

голова парагвайской анаконды, фото из открытого интернет-источника.