Анна
Долгарева

* * *

Это детство: выходишь ты вечером из 
     реки, 
а в низине туман. И туман заливает 
     коров, 
их мычанье, тебя: вот ты голый, торчат 
     позвонки, 
и пупырышки вот на руках и ногах. И 
     закат бордов – 
  
значит, будет ветреный день. Пахнет 
     поле парным молоком, 
а вернёшься – и выпьешь кружку, тёплое 
     будет ещё, 
но пока не домой, пока что – среди 
     цветков, 
синих, пахнущих на закате остро и 
     горячо. 
  
Сколько лет я пытаюсь вернуться в этот 
     чертог, 
в синеискрые эти бессмертники, 
     серебристую эту полынь, 
да какая-то я не такая, да что-то со 
     мной не то, 
моя кровь теперь кровь, а не серебро и 
     стынь. 
  
Но ведь где-то он должен быть для 
     таких, как я, – 
для потерянных, для ненужных, для 
     лишних бродяг – 
эта песня лягушек и запах вечерний 
     ручья, 
и к парному идёт молоку человек-дурак.