Анна
Быстрова-Монахова

* * *

Благословенный дом моей любви!

Здесь никогда не предадут сомненью

Ни лень твою, ни подвиги твои,

Ни боль, что за тобой стояла тенью.

Но в тишине вдруг прозвучат слова,

И тишина взорвётся от печали…

Пока ещё моя душа жива,

Любить могу… Пойду, поставлю чайник.

В старинном стиле

Жасминовые одежды

Ты сбросишь на покрывало,

И белыми журавлями

Вдруг станут объятья рук.

И в танце дождя и тайны

Я, вновь одинокий, стану

Жасминовые одежды

Забытые целовать.

Я вспомню мои обеты

Мечу и Господней воле.

Но всех обетов сильнее

Жасминовый аромат.

И в яшмовом ожерелье,

И в чае зелёном терпком

Останется тихой песней

Тот отзвук весенней ночи.

И в даме из царских покоев,

И в прачке с узлом одежды –

Везде тебя буду видеть

Как облако аромата.

* * *

Посмотри на меня. Посмотри. И, глаза закрывая,

В темноте одиноких ночей я тебя укрываю

От холодного зла, что таится за каждою дверью,

Я тебя берегу, я тебя берегу, как умею.

Посмотри на меня. Посмотри. Может быть, я бездарна.

Но живёт лишь во мне молчаливая тайна.

От неё нам теплее немного под пологом звёздным.

И без тайны моей мы давно бы замёрзли.

* * *

Везде звучат прощальные «Встречай»,

И я хочу проститься и простить.

Остыл вокзальный бледно-красный чай,

А я сижу, пытаясь, всё забыть.

Забыть про то, чему начала нет

И нет конца, нет повторенья сну.

Дорога стает, растворится свет,

А я? Я всё ж когда-нибудь уйду.

И в миг прикосновенья к бытию

Душа, ещё паря, не будет знать,

Что мир уже искал её в раю,

Устал и поворачивает вспять…

* * *

Он не может заснуть, ожидая ответа,

Его уши полны чьим-то жарким дыханьем.

Он ворочает тело под сводами зданья,

По привычке, считая минуты до лета.

Он умеет ещё говорить и смеяться,

Но уже предрекает прозрачную старость,

Он болезни зовёт одним словом «усталость»,

Предлагая себе примириться и сдаться.

Рецепт

Котел закопчённый, огонь и вода,

Сушёные травы, шуршащие листья.

Лягушка, змея, два вороньих крыла –

Три дня из своей слишком радостной жизни.

Поленья берёзы сухи, как трава, –

Подкладывать надо на сны золотые.

Два злых компонента – огонь и вода

Смешают мне мысли, свои и чужие.

Осталась минута – бросаю себя,

Свои поцелуи и главное слово,

Весенний цветок и гуденье шмеля…

Ну вот, приворотное зелье готово!

* * *

Злой король. Не шут на кон…

На холодные колени

Тяжесть мраморных колонн,

Закулисных тихих мнений.

Мне, играющей в себя,

Потянуть такие роли?..

Напроказив, не любя,

Ты уходишь… Твоя воля.

Ты теперь ничей. Не мой.

Ты свободней всех на свете.

Приходи.… А впрочем, стой.

Мне теперь любимей ветер.

Реинкарнация

Выкусывать блох или Блока читать,

Расти на газоне, меню выбирать,

Смеяться за деньги, грустить невпопад,

С верёвкой на шее встречать звездопад.

Уже под водою, дыша глубоко,

Подсчитывать золото прошлых веков...

Не думать, успею ли что-нибудь я,

Пока не подстрелят меня из ружья.

Опять примеряю я новый наряд,

И папочка будущий мне уже рад!

* * *

Рисуя петли на стекле,

Ловлю я капли дождевые

И, задохнуться не умея,

Они висят… А больно – мне.

* * *

Город.

Погашен маяк.

Сколько уже кораблей в море сейчас затонуло.

Спящий смотритель похож в профиль

На грифона-льва.

* * *

Люблю пробужденье на солнце среди травы

От горсти речной воды,

Уже имея суждение по поводу пустоты.

* * *

Камин пылает, пляшут духи

На углях в платьях золотых.

С картин умершие старухи

Глядят на нас, ещё живых.

Вползает темнота сквозь окна –

К ней прикоснуться я могу.

Её беззвучные волокна

Прядёт паук в своём углу.

Уходят с гобеленов люди

Ночными шорохами сов.

Но только чёрный умный пудель

Их запирает на засов.

* * *

В синем тазике с тёплой водою

Мокнут ноги усталого деда,

Открывателя нужных дверей,

Патриота собственных лет и судьбы

Под объятием красного пледа,

Как под флагом страны, где его больше нет.

* * *

У зимы легка походка

У зимы нездешний вид.

Замерзает тихо водка.

Мимо градусник летит.

И нашептывая песни,

У плиты стоит Весна –

Поварёшкой всех нас вместе,

Чтоб ни космоса, ни дна.

* * *

Лишь пёрышко от оперенья.

Потери миг. Миг обретенья.

Срывая яблоки с деревьев,

Мы продолжаем акт творенья.

Тела в огромном чане с глиной

И две души, ещё невинных…

Они когда-нибудь проснутся

И тихо за руки возьмутся.