(Из цикла стихотворений)
Грустная сказка
Что же ты наделала, милая душа?
Разрубила дерево. Как теперь дышать?
Не сиделось пташеньке на моём суку.
Улетела за море. Вот и всё ку-ку.
Жили мы за пазухой у кого не знам.
Звёзды были ласковы, как собаки, к нам.
…Щебетала ласково, выключала свет.
Были бы мы счастливы. Только счастья нет.
Одержимость
Забудешься и скажешь мне: прости
И душу мою с миром отпусти –
Прощу тебя и всё тебе забуду.
Нет ничего страшнее нелюбви.
Поэтому, конечно же, люби.
Мешать тебе не вправе и не буду.
Пусть каждый выбирает для себя,
С кем умереть и с кем прожить, любя.
И с кем прервать трепещущие нити.
Мы брошены на проклятой земле.
Мы – мушки, запечённые в смоле.
Мы одержимы. Вы нас извините.
Не торопи
Уточка из дурдома плавает по воде.
Следом идёт старуха – жжёт отпечатки ног.
Где Твоё Божье Ухо, мой милосердный Бог?
Мы с Тобой говорили о всепрощенье, да.
Только палач из Лилля ждёт своего суда.
Только промокла память. И не предать беды.
Медленно заметает осень Твои пруды.
Я с Тобой не прощаюсь, Боже. Не торопи.
Знаю, что, не раскаясь, не отыскать тропы.
Знаю, что жив, покуда честен ещё с Тобой.
Жду я уже не чуда. Благовести любой.
Одиночество
Будешь чай себе горький заваривать,
Согреваться холодным вином…
Потому что не надо загадывать.
Потому что живёшь не о том.
Сигарету вприкусочку дымную
Пожуешь – и не надо уже
Ни любви с её розой интимною
И ни музы с её неглиже.
Ненависти – немного…
Счастья лишь – ни шиша.
Бог подарил дорогу.
Жаль, что не малыша.
А грехопад змеится…
Люди. Да что с них взять?!
Думал: впорхнула птица.
Пробовала летать.
Нет чистоты на свете.
В каждом заложен грех.
Были бы Божьи дети –
радовали бы всех.
…помнишь, как на пороге
верили, не дыша,
в счастье своё и Бога?
Там и была душа.
Обратный отсчёт
…и тени будут тихи и резки,
и холодом повеет от строки,
и катерок потянется к причалу…
мы начинаем медленный отсчёт
судьбы, что против времени течёт,
и мы приходим к самому началу
потерянные Богом и собой,
мы верим только в сгусток голубой
души своей, томящейся по небу.
а кем мы были, и по ком текла
печали нашей мутная река –
не вспоминать бы ни тебе, ни мне бы
* * *
…а загар так въелся в глаза, в сердца
что мы стали жёстче, чем чёрствый хлеб
и теперь бессмысленно отрицать,
что мы нашу жизнь превратили в хлев –
заходи, кто хочешь, зови друзей,
пей и спи со всем, что имеет плоть
жизнь, конечно, – проклятый Колизей,
но зачем-то создал её Господь
на каком ветру мы теперь стоим?
на каком веку мы поймём, что нас
разорвал мороз подмосковных зим
и польются слёзы из тёплых глаз…
прогулки осени
…и пойдём по бульварам сонным,
затерявшись в моей Москве –
диалогом лиц обертонным,
утопающим в синеве
нынче было такое лето,
что второго не пережить
жить бы в небе, смотреться в Лету
да с архангелами дружить
но пока листопад клубится,
есть надежда, что смерти нет
на дорожку садится птица
я её узнаю. привет!
предательство
где это – сердце? что это так болит?
впрочем, поди разбери-ка его санскрит
на языке египетском плачет речь
Трою твою московскую не сберечь
не утолить тот голод, что душу жжёт
мантра измены речь превращает в лёд
заговор Пенелопы и дурака
но Одиссей вернётся. наверняка
выжжены степи преданных простыней
птица моей души, не ревнуй о ней
ибо ничто не вечно. и грех пройдёт
вот тебе, казанова, и новый год
В ночи
Ночь моя холодна.
Я тебя не покину
Даже в ночи без дна.
В слезоточенье ночи
Тикает ход времён.
Каждый из нас порочен
Суммой чужих имён.
Что ж нам делить на свете?
В небе – ни огонька.
Мы – только Божьи дети.
Вот же – моя рука...
Догнать уходящего тролля
И тихо шепнуть: – Погоди!
Живёт в мире девочка Оля,
У ней чёрный камень в груди.
Тот камень у ней вместо сердца.
И сила его такова,
Что девочка с самого детства
Волшебные пишет слова
И голосом чёрного камня
Волшебные песни поёт.
Их спела однажды она мне,
И я уже больше не тот.
Я сон потерял и усталость,
Я девочку эту люблю.
Но ей меня мало казалось.
Ей хочется петь – королю!
– Послушай, чего же ты хочешь? –
мне маленький тролль говорит. –
Она предала твои ночи,
но жизнь-то ещё предстоит!
Ответил: – Я знаю, что тролли
Умеют вымарывать грех.
Так вытащи камень из Оли,
Чтоб стала она лучше всех.
Ответил мне тролль: – А без камня –
Не девочка Оля она.
Хорошенькою и бездарной –
Такой тебе Оля нужна?
…и долго я плакал, покуда
Мне тролль не сказал: – Уходи!
Покуда ты веруешь в чудо –
Горит чёрный камень в груди.
осеннее
такая красивая осень
такая щемящая грусть
что хочется женщину бросить
в её раскалённую густь
пора переездов отлётов
уходов и прочих измен
грядёт листопад самолётов
и вскрытых от нежности вен
грядущее неотвратимо
и хочется не отвратить
густого осеннего дыма
и жажды до боли любить
и верить что где-то под ветром
сдувающим пену с ветвей
есть с морем играющий сеттер
и только лишь твой человей
Осень в любви
Почему же так грустно, как будто бы осень в любви?
Коктебель умирает и близится зимняя стража…
Это сказка прошла, и теперь она больше не наша.
Эту белую чайку любимой теперь не зови.
А как пела она, как тебя укрывала крылами,
Как был труден и радостен ваш удивлённый полёт…
Но срывает афиши, и счастье прощается с нами.
И любовный «Титаник» по Чёрному морю плывёт.
Ты был диким и смелым, она – неземной и домашней.
Ты взлетел высоко – там, откуда так больно упасть.
А она потянулась назад, за уютом вчерашним.
И гиена измены оскалила чёрную пасть.
Это осень в любви. Это мёртвый сезон мирозданья.
Вы расставили сети и сами собрали улов.
Даже бедные ангелы самого низшего званья
Не приходят на твой полный горького бешенства зов.
Бог сохраняет всё
…как ты наверно знаешь –
Бог сохраняет всё
Он сохранит и твои измены
чёрной ленточкой на твоём запястье
которая пребудет с тобою
во все времена
Про жену
(Старинная шотландская песенка)
Луна застигнута врасплох,
Бледнеет как жена.
К чему такой переполох?
Ну что ж, что неверна?
Жена всегда нам неверна.
Глупец – кто верит ей!
Любовь – для счастья нам дана.
Жена – к беде, ей-ей!
Кто хочет быть обманут – тот
Найдёт себе жену.
Но я, друзья, не идиот.
Уж лучше – на войну!
Уж лучше пить душистый эль
И звёздами бряцать,
Чем снова на жене своей
Жениться мне опять!
жизнь вещей
просто удивительно
насколько вещи долговечнее отношений
…эти пожелтевшие фотографии
пережившие своих хозяев
больше чем на столетие
эта посуда из которой ели
короли и красотки
пылящаяся в музеях
эти кровати на которых было пролито
столько крови и спермы
(на них посетители
поглядывают с особенным интересом)
эти шкафы в которых прятали
любовников и любовниц
эти картины поражающие невозможностью
тех кто на них изображены
эти вещи хранящие тепло тех
чьи тела давно уже поглотила земля
а души поступили в распоряжение
небесной администрации
вещи несшие когда-то любовь
и вещи приносившие смерть
…и ещё эта банка из-под оливок
жёлтая консервная банка в коридоре
в которой я тушил сигареты
когда мы ещё жили вместе
она всё ещё так и стоит там
хотя я давно уже курю в кухне
это она не переносила табачного дыма
поэтому я и курил в подъезде
сколько миров пало с тех пор
сколько родилось вселенных
сколько явилось на свет детей
и сколько жён изменили своим мужьям
а эта банка по-прежнему стоит там
в одиноком коридоре
нашего невозможного счастья
* * *
Не расскажешь того, что было.
Да и был ли весь этот бред?
Знаю, ты меня не забыла.
Вот и я тебя – тоже нет.
Жизнь пройдёт – чередой историй.
А могла бы быть просто – жизнь.
Понимаю, уже не стоит.
Слишком больно ещё, скажи?
И не важно теперь, откуда
Началось и куда пришло.
Мы могли бы поверить в чудо.
Но оно не произошло.
Иногда
…в этих сумерках, в этой стране,
В этих паузах, низко летящих,
Иногда вспоминай обо мне.
Раз в столетие. Лучше – не чаще.
Иногда выходи на балкон.
И сквозь ветер, тоскующий глухо,
Мой стишок хрипотцою ворон
Пусть коснётся бездомного слуха.
И ещё вспоминай иногда
О пустующем доме у моря,
Где гуляют сквозняк и беда,
Твоему удивлению вторя…
* * *
где ты шептала: что ж ты так кричишь
где я молчал что и бессмертья мало
чтоб так любить
что знали те глаза
про нас с тобой в отпетых небесах
где голубое замещалось алым
бессмертья было мало ты спала
иное отражали зеркала
двоился мир и мы с тобой двоились
на донышке на краешке земли
мы этот свет с тобой не сберегли
мы даже говорить не научились
потерял сестру
потерял друга
потерял несколько знакомых
заговорил на другом языке
спросил:
– Господи, что это было?
ответил:
– время потерь