* * *
как плодоносит яблоня-дичок
в последний раз!
у старика любовь в провалы щёк
бежит из глаз.
а ведь просил её ещё вчера,
и всё никак.
он понимает, что пришла пора
и это знак.
отнять бы мог и веточку привить,
да смысла нет:
вдогонку не преминет отравить
дурак-сосед.
а что ему, его цветущий сад
давно отцвёл,
зато глаза сверкают и блестят,
и сам как вол.
проходит мимо – только вслед плюёт,
как идиот…
он поднимает почерневший плод
и в рот кладёт.
* * *
молодость смеётся на морозе,
старость шею кутает в кашне,
в секонд-хендах роется в привозе,
вечер отдаёт презренной прозе,
обживает страшное во сне.
вот очков надломленная дужка,
кот плешивый, свитер шерстяной
и для друга рядом раскладушка.
старость не стоит и равнодушно
молодость обходит стороной.
* * *
пока мой город изнывает от
политики, жары, литературы,
пока ещё не кончился завод
у сердца и другой аппаратуры,
пока мы говорим друг другу «ты»
и в транспорте отдавливаем ноги,
пока у дня хватает долготы
и времени – у нас – на диалоги,
пока добры, безумны, влюблены
и быть свободным позволяет смета,
попробуем ещё и без войны –
а вдруг у нас получится и это.
* * *
облако входит в облако,
облаком становясь.
что до стихов – два столбика,
чтобы наладить связь
с облаком, с небом, с космосом,
с теми, кто с нами врозь.
с тем, кто чудесным образом
всех нас прошёл насквозь.
* * *
собака писает на снег
а новый год как новый век
всё начинается сначала
уходит бездна из-под ног
душа оставлена в залог
и только музыка звучала
а за углом круги своя
а за столом твоя семья
хоть в тесноте да не в обиде
ты приведёшь сюда её
и все почувствуют: своё
и все уснут а вы не спите
там вы вдвоём потом втроём
живёте весело внаём
ну что ещё сказать о браке
заведены часы на шесть
не любит тёща любит тесть
а ты мечтаешь о собаке
* * *
мы поедем на электричке
не куда-нибудь на кулички,
а куда-нибудь навсегда,
где крапивы полно, клубнички
и колодезная вода.
на огромном велосипеде,
из волшебного сна соседи,
будут дети кататься там,
а под вечер склонять к беседе
станут Рильке и Мандельштам.
а назавтра мы встанем рано
не с продавленного дивана,
но с отринутого одра –
петь Муслима и Адриано,
пить бессмертие из ведра.
здесь подводит черту эпоха,
среди сныти, чертополоха,
прочей солнечной чепухи
продолжаются тут неплохо
пчёлы, мёд, человек, стихи.
* * *
сигарета, упавшая в снег,
пролежала в снегу до весны,
и её подобрал человек
до того, как его унесли.
«не кури!» – заклинает Минздрав,
«не дури», – обнимает Господь,
и один из них, может быть, прав,
а другой захотел подколоть.
кто-то знает, а я ни гу-гу.
поздорову скажи подобру,
где твоя сигарета в снегу,
та, которую я подберу?
* * *
сад будет продан, вырублен, сожжён,
какие вечера, какие вишни!
вот бледный Чехонте вошёл с ножом,
нож для бумаг – но все актёры вышли.
жизнь не игра, но больше чем игра,
как ни люби вишнёвое повидло,
а сцены надвигается гора,
за ней ни сада, ничего не видно.
один сценарий съел, другой порвал,
а третий взял пилу, на то и ноша...
как всем известно, это был провал,
но все тебя запомнили, Антоша.
Андрей
лежит на злополучном поле
и смотрит, смотрит в облака,
уже не средоточье боли,
не просветление – пока.
но вот уже топочут кони,
жужжат французы о своём,
и что такое в этом стоне,
что мы дышать перестаём?
* * *
поэзия шептала: «к бою»,
и я хватал картонный меч.
я думал, что чего-то стою,
ну, надо ж было в землю лечь.
и вот лежу и в ус не дую –
как есть поэт, ни дать ни взять.
и знаю истину святую,
но не успел её сказать.
* * *
в конце концов, поэзия важней
всего на свете,
ещё немного поблуждаю в ней
и кану в нети.
смотрю в окно и вижу стадион,
трамвай, троллейбус,
я должен лицезреть со всех сторон
твой мир, твой ребус.
пустой вагон везёт пустой портфель
в депо пустое,
а в полночь сочиняется апрель,
тепло простое.
тетрадь закрою, юркну в темноте
под одеяло.
теперь представь, что нет меня нигде
и не бывало.
* * *
коридор кончается бесконечностью,
за которой стоит звезда.
ты сидишь, дуреешь с какой-то нечистью,
как давно ты попал сюда?
да и как сидишь – взад-вперёд болтаешься
от двери до другой двери.
говорят, что и та бесконечность – та ещё,
и звезда – с темнотой внутри.
и пока ты ждёшь, не подходит очередь,
не оставить ли всё как есть,
раз не станут там ни любить, ни потчевать?
ты заходишь. и вот я здесь.
© Андрей Фамицкий, 2015-2023.
© 45-я параллель, 2023.