* * *
Потому что Пасха, потому что весна, потому что жизнь.
Где-то натянутая струна, и она дрожит,
Это нота «ми», ну а может быть – нота «мы».
Это весна, и нет в ней никакой тьмы.
Это весна, не время для чёрных дыр.
Тe, кто жил возле чёрной дыры – считай, воевали.
Ядерный пепел осел. Миру – мир. И нам – мир.
Наши противогазы будут пылиться в подвале.
Можно ходить и дышать, и яблони будут цвести.
Будем считать, что это как будто на Марсе.
Эта пещера пуста, и камень сломался,
И скрежет стих, и страх переплавлен в стих.
* * *
Вот возьму и влюблюсь.
Вот возьмёт и не будет плохо.
И наступит весна,
Сминая пластмассовый мир.
По дороге в тир
Прорастают зёрна гороха,
Не отлитые в пули,
Не попавшие в нас.
Вот возьмёт и получится.
Всем назло возьмёт и получится.
Потому что да сколько ж можно
Бояться, биться и мучиться.
Вот возьмёт и срастётся.
На драной коре
Останется шрамик бежевый.
Прощай, болотце,
Других удерживай.
Видишь, там на горе
Возвышается лестница?..
Веришь – вылезу.
По грязи, по глине, по кручам.
Картонное солнце вырежу,
Налеплю на тучи.
Поместится!
Я тоже хочу, как ты.
Научишь?
* * *
воин света без света
из тени сомнений
чужие войны
груз вины
что ты не в строю.
что-то сломалось в то лето
за один день и
ты увидел много сторон
но не свою.
и куда б ты ни шёл
ты приходишь в мёртвый город
там так много людей
они говорят, что ты горд
хочешь стоять такой
в белом плаще
в бронзе отлитый
и каждого бы схватить за плечи
встряхнуть
заорать
«да ты чё ваще»
но они решат
что ты хочешь убить их.
не решат.
они всё для себя решили
В культурном коде сломалось «и»
и осталось «или»
И пёс бы с такой культурой
но кто без неё – ты?
ветер из щели
чёрная дырка от бублика
республика
пустоты
конституция
распорота
на пустые листы
фанеры
которой заколочены окна
мёртвого города
в котором мы раньше пели.
* * *
говори со мной о всякой фигне
о какой-нибудь древней войне
о пуле-дуре
о поисках бури
о нашей больной культуре
о том как жизнь затыкает рот
о том как уютно мурлычет кот
о том как топко где-то внутри
пожалуйста говори
давай я буду нести фигню
о перлах вычитанных в меню
о русском поле экспериментов
о том, что сделать став президентом
об эмигрантском потерянном доме
о нелегальном вьетнамском синдроме
о том как месяц не есть шоколадок
о ссоре оставившей мерзкий осадок
о том как тянутся ноябри
и ветер метёт пустыри
давай я буду нести фигню
не боясь нареканий
случайно что-нибудь уроню
размахавшись руками
ну что ты смотришь ну не смотри
пожалуйста говори
* * *
Человек, который проглотил гвоздь,
Человек, который проржавел насквозь,
Человек, худой, как подъёмный кран,
А сквозь дыры торчит океан, океан, океан.
Он придёт и заглянет в твои углы,
Он порвёт все книги, что тебе малы,
Сапоги на вырост, чумная маска,
Русская тоска и прусская каска.
Теперь ты тоже человек, проглотивший гвоздь,
Осьминоги проплывают тебя насквозь.
Бабка с дедкой говорят, что ты худой, как кран,
А друзья говорят – болван, болван, болван.
Они тоже скоро проглотят гвоздь,
И увидят, как море бьёт ключом насквозь,
И увидят, как боятся их белёсых глаз,
И увидят за стеклом – вас, вас, вас.
Но вам тоже попадётся бутерброд с гвоздём,
И тогда не запирайтесь – всё равно придём.
Худые как краны,
Злые как раны,
Смешные как драмы,
Пустые как рамы –
Вместе с дождём.
* * *
Снилось мне – на мосту стояла
И дышала железным ветром.
Мимо мчался состав в Вальгаллу
Сквозь сожжённые километры.
Вёз кроёных не по лекалу,
Не умеющих жить как надо.
Им положен билет в Вальгаллу –
Мимо Рая и мимо Ада.
Есть ведь те, кому вечно мало
Полуправды и полужизни.
Где-то есть для таких Вальгалла,
Раз иного не заслужили.
В этом воздухе вкус металла,
Эта сказка не понарошку.
Этот поезд идёт в Вальгаллу –
Запрыгивай на подножку.
* * *
мой барашек, где ты был?
где тебя носило?
ночью в поле я бродил
и копал могилы
моя радость, спи-усни
к небу прорастают пни
выше неба, выше гор
рвётся пламенный мотор
гордо реет буревестник
над седой равниной – мор.
тише, танечка, не плачь
припустили кони вскачь
белый, чёрный, рыжий, бледный
от натуги ал трубач
наши кони скок-поскок
приближают рагнарок
придёт серенький волчок
солнцу выкусит бочок
моя радость, спи-усни
тихо плещет речка
раз барашек, два барашек
чёрная овечка
* * *
Душа стаканчиком одноразовым размокла, черпая мыслей муть. Зачем ты лезешь опять доказывать неясно что и невесть кому? Кто надо понял, легко и сразу же, а те – хоть вешайся – не поймут.
Охота ж вешать бельё на площади, охота ж рвать на британский флаг и зад, и мозг (и чужой мозг, в общем-то) – ведь так и так выйдешь сам дурак. Ведь так и так уже сбился со счёту словесных драк и онлайн-клоак.
Молчи о мыслях и состоянии, прячь в папку рвущийся с пальцев стих. Не стоит ждать от чужих понимания, ещё глупее – ждать от своих. Своих всегда так боишься ранить, в итоге – ловишь удар от них.
И всё ведь знаешь – и снова пишешь. Назвался груздем? Терпи, казак. Ты вечно будешь смешным и лишним и старомодным, как твёрдый знак. Так будь готов от рубля до вышки за право стать и сказать не так.
* * *
Баранкин, не будь человеком. За это бьют.
С волками по-волчьи. Дерись или удирай.
Баранкин, отращивай зубы, не то каюк:
Баранам Курбан-байрам, агнцам – сразу в рай.
Баранкин, запомни главное: не доверяй.
Баранкин, бойся улыбок, в улыбках яд.
Запри свою душу в шкатулку, в сундук, в сарай.
Не выстрелят – ну так плюнут и наследят.
Баранкин смеётся и делает пузыри.
Баранкин ест манную кашу. Ребёнку три.
* * *
В соседней квартире развылась собака. Хозяин безмолвствует, видимо, пьян. А может, дуэтом? Ты выть, а я плакать. Для рифмы сюда запихнуть бы «стакан» – да выйдет фальшиво. Не пьющий, не врущий. Паршиво для творческой личности, ну. Хорошим и правильным – райские кущи. При жизни. Авансом. Вменяют в вину.
Хорошим – хоругви, хоралы, кефиры, стихи о природе и вере в людей. Хороший бесправен по правилам мира. Он должен любить – мир, детей, лебедей.
Хороший не делал фатальных ошибок, душа без ушибов, штанины подшиты, все грабли в сарае, душа не в раздрае, короче, не жизнь - а подобие рая. А если разнылся – то, значит, зажрался. Главою склонился.... Упал, блин! Отжался!
Послушай, лохматый. А может, сбежим, а? Ты от хозяина, я от себя. Давай автостопом до Иерусалима, давай на планету оживших опят, давай в Зазеркалье и в Средневековье, давай – ну хотя бы в соседний район? Давай делать что-то с вредом для здоровья, давай... обольём жёлтой краской газон?
Хозяин твой – дурень. Да знаю, что любишь. Умеешь любить – оттого и болит. Давай выть дуэтом. Хоть ты не осудишь, не пнёшь под коленку за скомканный вид. Давай отыграем взаимоподдержку, давай притворимся друзьями на час... Сосед по ступенькам грохочет тележкой. Ну надо же – трезвый, и корма припас.
Не нужно бежать штурмовать Гималаи. Всё будет как надо. Причины выть нет. Собака счастливо и преданно лает. Я глажу подушку, прижавшись к стене.
© Анастасия Ефремова, 2019.
© 45-я параллель, 2019.