Алёна
Тайх

* * *

Бедность детства и жёсткость отца, 
     точно стимул и сила, 
Ну а мамина ласка – залогом капризного 
     фарта... 
Март звенит, и, в коня ли – его бледной 
     зелени силос, 
Берта-Марта, шепнёт ветерком. И опять: 
     Берта-Марта. 
Погоди, милый Эрнст, столько горьких 
     серьёзных вопросов, 
Белизна и халата, и в ступе толчённого 
     зелья. 
Я ещё всё исправлю, я только прекрасный 
     Иосиф, 
Будет, братья, на улице венской широкой 
     веселье, 
Я ещё всё исправлю. Там в тёмном 
     младенчестве, затхлом 
Бродит сон бесконечной загадкой. Вам 
     нету конверта, 
Флейшль мёртв, я бессилен помочь, не 
     сердись, моя Мартхен. 
Берта-Марта, страницы горят, шелестят: 
     Марта-Берта, 
Дальше будут Париж и Берлин, не теряю 
     надежды 
На уход от вины, на успех, на женитьбу 
     с тобою. 
Я ведь только Иосиф, пойми, так нарядны 
     одежды, 
Что судьба предстаёт, не в полоску, 
     скорее рябою, 
И я к слову «победа» мычу своё «м», 
     своё имя.  
О здорова ль, принцесса моя, не боится 
     ли смерти? 
Он же мэтр  устал и пресыщен. И лечится 
     в Риме.  
Только письма легки перелётные к Марте 
     ли? К Берте.