Алексей
Борычев

Раскаянья не принял

Залепетал лесной апрель, по снегу 
     бликами пылая. 
И полетели по весне капели падающих 
     дней. 
Тянула душу в пустоту тоска – вина моя 
     былая. 
Гудело сердце тяжело, металось птицей в 
     западне. 
С небес Архангелы ко мне печалью тихою 
     слетали. 
Просил прозрения у них, простого 
     таинства души. 
Они ответствовали мне: «Была с тобою, 
     ах, не та ли, 
С Которой мог бы ты прозреть, так 
     почему ж ты согрешил? 
…Апрель спасает нас сперва, ну а потом 
     творит кручину. 
И оттого тоска полней, что не покаялся 
     ни в чём. 
А, знаешь, Тайна Красоте свои ключи 
     давно вручила; 
А ты не принял красоты, и ослеплён её 
     лучом». 
– Но где же, где я столь неправ?! – она 
     сама ушла к другому. 
Я знал, ценил, оберегал, лаская 
     прелести телес. 
И отвечал мне Серафим: «Ты позабыл 
     душевный омут. 
Он так глубок, что перед ним мелеет 
     озеро чудес! 
И в нём и тайна, и тепло – могли бы 
     тихо засветиться. 
А ты – о плоти… Почему?.. так и не 
     понял до сих пор? – 
Земная женщина твоя была подобна 
     райской птице, 
А ты очей не замечал, добра не видел ты 
     в упор». 
И стало плохо потому, что он раскаянья 
     не принял! 
Во злобе дикой проводил я проходящие 
     года. 
…Тревожен ты, лесной апрель, – снегов 
     примятая перина. 
Не сбудется теперь ничто, какую блажь 
     ни загадай. 
  
Однако теплится на дне почти погасшая 
     лампада. 
И дни по солнечной весне капелью 
     звонкою летят. 
И, хоть былого не вернуть, – не скоро 
     время звездопада! – 
Откроет тайны бытия не менее влюблённый 
     взгляд!