Александра
Рубинштейн

* * *

Время бежит – не угнаться за ним и гепарду,

время летит – не догонит и сверхзвуковой,

время ушло – по-английски, без лишнего шума,

время придёт – только нас не застанет уже.

Паста

1.

Играли без репетиций,

халтурили, текст забывали.

Спешили, все ждали банкета,

не слушали толком партнёров.

Итог – равнодушные лица

в партере, накладка в финале

(никто ведь не помнил сюжета,

играли к тому ж без суфлёров).

Банкет отменяется, баста,

и в тюбик не вдавится паста.

2.

– Дорога в один конец,

простая анизотропка.

– О чем вы?

– Что значит «о чём»?

про фарш и про мясорубку.

Примерьте терновый венец,

стихи – вот сюда, в эту стопку.

А дверь мы вот так, сургучом.

И зря вы не взяли трубку.

Венцы, говорите, не в моде?

Так это ж не подиум, вроде.

* * *

Всё было: коньяк и цыгане,

И девки в ажурных чулках...

Ю. Ким

Я изменила правила игры,

и три сестры, любовь, надежда, вера,

объевшись груш, уставши от жары,

в Москву подались. Белых офицеров

марш всё звучит. Орёл всё спорит с решкой.

Финита. Поздно. Бобик должен спать.

Рояль закрыт, и ключ потерян в спешке.

По новым правилам учусь играть.

«Всё было», – было ли? Допит коньяк.

«Мы присягали», – с этим что? Не знаю.

«Нам помирать», – вот, право же, пустяк

в сравненьи с жизнью. Чехова читаю,

девятый том. Оборвалась струна.

Убита чайка сдуру. Срублен сад.

Ах, если б знать, что дальше. Тишина.

И, как всегда, отрезан путь назад.

* * *

Старая песенка: «Все повторится»,

пел ее, помнишь, Эмиль Горовец.

Молодость кончилась, жизнь ещё длится,

и неизвестно, скоро ль конец.

«Все повторится», – мы знали, мы знали:

не повторится ничто, никогда,

стали яснее и чётче детали,

да из строки испарилась вода,

но не прибавилось нового знанья.

Мудрость с годами? Не слушайте, дети.

Все ведь так ясно было заранее.

Песенку можно найти в Интернете.

* * *

Буду с милыми есть голубой виноград,

Буду пить ледяное вино…

А. Ахматова

Я давно забыла, куда иду,

а вопрос «зачем?» вообще смешон.

Мне вина в приморском не пить саду

с тем, кто мной уже триста раз прощён.

Из камней стрелу занесло песком,

впрочем, что стрела, если цели нет.

Дни слились в один (колбаса – куском),

без каркаса вязнет в песке сюжет.

Мне б воды и тени хотя б чуть-чуть,

не растёт в пустыне ни клён, ни вяз.

Мне б в себя прийти – и продолжить путь,

и тебя простить в триста первый раз.

* * *

Ты пытаешься жить, как ни в чем не бывало,

но ни книжка Шалева, ни стрижка «каре»

не вернут куража и былого запала,

сдвинуть стрелки часов никакому Буре

не под силу. Упрямые замерли стрелки,

и застывшее время можно резать ножом.

На вратах проржавевших начертано: «Welcome»,

на халяву входящим подносят боржом.

Ты умом понимаешь: тебе туда рано,

ты не всем кредиторам вернула долги.

А что трудно брести с незатянутой раной?

Значит трудно. Вперёд. И довольно пурги.

* * *

Если верить и надеяться,

что-то, может, и получится,

что разбилось, снова склеится,

что устало, вновь закружится,

и кино с сюжетом простеньким

досмотреть захочешь истово.

Говоришь, полтинник? С хвостиком?

Я с листа стартую, с чистого!

* * *

Первое четверостишье

смыло звонком телефонным,

может быть, к лучшему это:

что ерунду-то писать.

Только зияет прореха

в памяти, не отпускает.

Бьётся цыплёнок о стенки –

тщетно: тверда скорлупа.

* * *

Озеро Блед, Словения:

горы, ущелья, замки.

Лебеди, «кремна резина».

Полный душевный покой.

Жалко, конечно, что это

больше не повторится.

Счастье не повторяется,

детка, пора бы знать.

* * *

– Глупо, тупо и нелепо, –

помнишь присказку такую, –

ждать ещё чего-то кроме

«тех же щей пожиже влей».

– «Глупо, тупо и нелепо», –

к черту присказку, ей-богу,

мир прекрасен, жизнь подарок,

а унынье – смертный грех.

– Это все мы проходили:

про пути господни знаю,

про надежду тоже в курсе,

что последней умирает.

Будут розы, фейерверки,

торты с толстым слоем крема,

принцы с белыми конями,

сорок бочек арестантов

и чудесный медный таз.

* * *

Всё будет просто зашибись:

финальный стук земли о крышку,

и ты паришь спокойно ввысь,

не заморачиваясь слишком.

«Вам без меня уж как-нибудь

давно пора самим справляться.

Данюша, куртку не забудь,

прогноз на завтра: семь – пятнадцать».

По мотивам Р. Фроста

Хватит стаптывать ботинки,

по неизбранной дороге

путешествуя, – глупее

ничего на свете нет:

в пустоту приводят линки,

от ходьбы устали ноги,

белый флаг победно реет,

есть туннель, не виден свет.

Никому не пригодится

опись сделанных ошибок,

глупо плакать над пролитым

в прошлом веке молоком,

сеть пустою возвратится,

золотых не время рыбок,

лишь вперёд пути открыты,

посох в руки – и пойдём.