Александр Таратайко

Александр Таратайко

Четвёртое измерение № 4 (424) от 1 февраля 2018 года

Держа смычки наперевес

Елене Аксельрод

 

Вы дочь известнейшего рода,

сродни Вам звук, и слог, и кода.

Но я – увы – не светский лев.

Минуя встречи и вокзалы,

какие узы нас связали,

Три тыщи вёрст преодолев?

 

Лелея истинное в слове,

Вы тянетесь к опасной нови,

а я – к привычному старью.

Снискав от Вас благословенье,

Во всём другом – на поколенье –

От Вас учтиво отстою.

 

Не рвётся ниточка живая,

что, километры покрывая,

бежит поверх печатных фраз.

И я поверил постепенно,

что наша искренность нетленна –

без клятв, объятий и прикрас.

 

15 января 2018

 

Загадай загадку

 

Не смотри в ту сторону украдкой,

где меня с тобою рядом нет.

Сочини-ка лучше мне загадку

и придумай каверзный ответ.

 

Не стесняйся в выборе подвоха –

я ещё вполне весёлый гусь:

ежели с отгадкой будет плохо,

по привычке лихо отшучусь.

 

Не туши надежду, как лампадку,

нервно пряча чёлку под берет…

Загадай мне, славная, загадку

и прости за правильный ответ.

 

8 сентября 2016

 

Музыкальный фонтан

 

Зияла улица пустая.

Сияла музыка густая.

На свод локтями опершись,

перебирала чётки Высь.

 

Пройдя затейливые грабли,

струились радужные капли

пучками вспененных полос,–

как пряди ангельских волос.

 

Под эталонными часами,

в пробирку, точными частями,

ронял божественный пинцет

молитву, музыку и цвет.

 

12 июля 2016

 

Поблекли квёлые левкои…

 

Поблекли квёлые левкои

и стали плесени белей.

Прошелестите мне, легко ли

линять на папертях аллей?

Ведь было времечко – цвели вы

и друга видели в шмеле,

не ставя в грош мои поливы,

не экономя на тепле...

Судьба – не вышитая скатерть.

Стою в гирляндах шелухи

и примеряю взором паперть,

как прогрессивку за грехи.

Здесь нет нужды в оскале гордом –

бледнеют враз и спец и жрец,

читая по собачьим мордам,

какой предвидится конец.

 

30 июля 2015

 

Жить!..

 

Огонь пожух и скомкана газета.

Злодейства ревизованы стократ.

Ах, только бы добраться до рассвета

да вволю насмотреться на закат!..

 

Уже в посадке птица прокричала,

предчувствуя спасительный рассвет.

Дождаться дня! Дорваться до начала

и всё отдать за шорох и за цвет!

 

Знакомый мир, взъерошенный и сложный,

где даль чиста в берёзовом белье,

подмигивает: всё ещё возможно –

в любые дни, пока ты на Земле.

 

27 марта 2015

 

Вполголоса

 

Тоска, кусачая, как мошка,

безумной верностью мила.

Как далеко моя дорожка

меня по жизни завела!

 

Располагать на завтра нечем,

и, видно, незачем уже,

поскольку дальше – быстрый вечер

на пару с ночкой в неглиже.

 

И затяжной прыжок из дома,

и свод, не знающий стропил, –

всё так отчётливо знакомо,

как будто я однажды жил.

 

Покуда плоть не облажалась

и я для всех такой-сякой,

неплохо бы, смиряя жалость,

прижаться к яблоньке щекой,

 

обнять любимую покрепче,

затем детей расцеловать,

и не соврать, что будет легче

на белом свете вековать...

 

Вздохнёт Господь, кляня одышку,

и мне на дебет занесёт

любовь, короткую, как вспышка,

и терпкую, как дикий мёд.

 

16 марта 2015

 

Приплыли

 

Выдержали лопасти и кили,

выдюжили мачты и болты,

кажется, мы всё-таки приплыли:

Репин отдыхает – без балды.

 

С паперти заморского причала

нас не привечает винодел –

ни одна струна не забренчала,

ни один цветок не заалел.

 

Море пахнет килькой и укропом.

Тянет ножку палубный примак.

– Добрий день, сподівана Європо!

– Може й так, шановний, може й так...

 

31 января 2015

 

Сонет для Аллы

 

Не шла ей нота клёванная впрок –

хотелось непожёваной и много,

мечталось не пойти со всеми в ногу,

а оседлать летучий ветерок.

 

К ней, безусловно, льнул эстрадный рок

и подстилал проверенную тогу,

но что у них там близилось к итогу,

того пока никто не пристерёг.

 

Благодарю, Святители седые,

что не надули, походя, беды ей,

что взоры ваши честны и чисты,

 

что всё сомкнулось: Алла, время, место,

бумажный змей, паромщик и маэстро,

сверяющий старинные часы.

 

6 декабря 2014

 

Всё готовится к зиме...

 

Всё готовится к зиме

сроком на полгода.

Топчут сонные дожди

закарпатский рай.

И такая по земле

шастает погода,

что и бабку не ищи –

сразу помирай.

 

Даль безликая пуста.

Ветер треплет ели.

И кустов уныла дрожь

у пустых аллей.

А вчерашние места 

так осиротели,

что и бабку не тревожь –

просто пожалей.

 

Взору хочется канвы,

на которой пальмы,

по которой в эти дни

ходит южный зверь,

но предчувствия – увы,

так материальны,

что и к бабке не ходи – 

незачем теперь.

 

19 сентября 2014,

с. Квасы Закарпатской обл.

 

Провал

 

В провале детства золотом,

оправленном в живую память,

есть озеро, где славно плавать,

и кошка с рыжим животом.

 

Ценнее всяческих валют –

коллекция почтовых марок,

блокнот, лиловый от помарок,

и редкий праздничный салют.

 

Святые дали за скирдой,

где высоты и счастья – валом…

Где я белею над провалом, 

как тополь – голый и седой.

 

Апрель 2014

 

И скоры поезда, и ветры споры...

 

И скоры поезда, и ветры споры,

и тучки сбились в тучные стада,

и так же – от опоры до опоры –

червями точат воздух провода.

 

Реклама, вездесущая как насморк,

сдала в аренду паперть и клюку,

и кредитор, заглядывая в паспорт,

подсовывает вексель простаку.

 

И нету края вытяжке словесной,

и всё в цене – от крови до кости,

и ненависть настолько полновесна,

что без наркоза не перенести.

 

16 марта 2014

 

Рассудку трезвому на смену...

 

Рассудку трезвому на смену

безумство просится в тетрадь:

мы с вами, люди, постепенно

друг другу перестанем врать.

 

Покуда грешники живые,

жива и ты, наживы страсть,

но славен день, когда впервые

нам не захочется украсть!

 

Отринув краденые шмотки,

однажды вспомним, кто мы есть,

и не прибегнем больше к водке,

спасая собственную честь.

 

И мы ещё способны будем,

уважив душу – не печать! –

не наплевать соседу в студень,

не возжелать, не переспать.

 

Раздув амбиции, как пламя,

прищучим старость и склероз,

шурша отросшими крылами,

сроднимся с племенем стрекоз.

 

Нам, безусловно, будет сниться

не вечный бой, а майский лес,

где мы стоим в обмотках ситца,

держа смычки наперевес.

 

Сердца отпустит боль тупая,

мечта проявится вдали,

и вспыхнут маки, проступая

через проплешины земли.

 

И не убьём, и не осудим,

и проживём по сотне лет...

Но вот вопрос: мы будем – люди?

Но вот ответ: ответа нет.

 

Май 2011

 

Господи, неужто я там не был...

 

Господи, неужто я там не был,

где давал ты грешникам на кров

кожицу обветренного неба

в завитках лиловых облаков?

 

Силился ли, Боже, не пропасть я,

пялясь на высокое крыльцо,

где ты ставил в очередь на счастье

наравне глупцов и мудрецов?

 

Корчится последняя задача

на глазах у тающих минут.

Кончилось кино. Толпа, судача,

ждёт, покуда титры добегут.

 

Вот и вы – в заоблачном прикиде,

с лицами белее всех белил –

те, кого при жизни я обидел,

те, кого любовью обделил.

 

...нет, уже не больно и не гадко,

голоса вторичны и слабы,

скалится великая разгадка

сразу за отверстием трубы...

 

Октябрь 2010

 

Пришла пора разгула белых вьюг...

 

С годами всё помолодело вдруг,

включая мысль про Бога и про Царство,

пришла пора разгула белых вьюг

и выхода в открытое пространство.

 

Заглядывая сквозь окно в постель,

зовут меня то пешеход, то конник

попробовать февральскую метель,

просыпавшуюся на подоконник.

 

Предвидя грандиознейший скандал,

стенала христианская идея,

когда, сгребая тающий крахмал,

я брал февраль за горло, холодея.

 

Август 2010

 

Небо детства

 

Седины скопилось на билет обратный,

на елей лампадный собралось морщин,

не вчера покинув мой ангар тетрадный,

прописался в небе самолётный клин.

 

Там, где мы, сощурясь, вслед ему смотрели,

жизнь была прекрасна, жизнь была груба,

в небесах верстались для блаженных – трели,

для святых – молитвы, для земных – судьба.

 

Не по долгу чувства, не от чувства долга

погрущу о ней я, а она – о нём…

Ах, как больно сладко, ах, как больно долго

плачет небо детства выцветшим дождём.

 

Растворились годы, как в тумане белом

среди жёлтых лилий лёгкая ладья.

Там, где мне писалось не пером, а мелом,

был не столько счастлив, сколько молод я…

 

4 декабря 2009 – 16 октября 2010

 

Позови меня, Господи, в светлое...

 

Пустота за калиткою ветхою,

Где когда-то всё было родным,

Где труба под берёзовой веткою

Выпускала сиреневый дым.

 

Где навечно картиной неброскою

Грядка маминых синих цветов,

И простая скамья под берёзкою,

И волнующий запах ветров.

 

Постарел или выгляжу старше я,

Кто мне скажет? И живы ли вы?

И щемит моё сердце уставшее,

Там, где пело от первой любви.

 

Отмывается память от копоти

И на ней проступают года...

Ты зачем это выдумал, Господи,

Так пронзительно и навсегда?

 

Через мглистое и предрассветное,

Где темнеют вчерашние пни,

Позови меня, Господи, в светлое

Да, пожалуйста, не обмани.

 

Ноябрь 2009

 

Город обессилел под дождями...

 

Город обессилел под дождями – 

небо накопило их тайком.

В пору, возлежа в квартирной яме,

вены вскрыть исписанным пером.

 

Трётся у окна больная птица.

Диктор обналичивает бред.

Кем кому приспичило родиться –

безусловный Авторский секрет.

 

Действо и расплывчато, и сыро:

входит полумесяц – полупьян –

и даёт бедняге ломтик сыра,

вложенный в невидимый капкан.

 

Апрель 2009 – декабрь 2016

 

Мамина песня

 

Сосна седая синеву

на части кроной разорвала,

мне снился сон, что я живу

с начала, с самого начала.

 

Вот воспалённым глазом в снег

скатилось солнце, остывает,

и молодая мама мне

о чём-то тихо напевает.

 

Пустынен вечер, ночь глуха,

над крышей небо в звёздной пудре,

но гладит мамина рука

мои взлохмаченные кудри.

 

Боюсь вспугнуть я этот сон,

дрожу, как пойманная птица:

вдруг дом, где детством пахнет всё,

мне перестанет завтра сниться.

 

1982