Александр Пелевин

Александр Пелевин

Четвёртое измерение № 7 (319) от 1 марта 2015 года

Верная Тундра

 

Морква

 

Наша земля родит моркву.

Летось урожай богат.

Если забредёшь в ботву,

Могёшь не вернуться назад.

 

Когда её склали в бурты,

Бригадир кудай-то убёг.

Видать, такой красоты

Осилить умом не мог.

 

Чего теперь делать с ей?

Куда нам девать моркву?

Каждый, сколь влезло, съел.

Посылками шлём в Москву.

 

Наибольшую отправили Самому.

А морква, всё одно, прёт и прёт

Хрен её разберёт, почему.

Может вправду – Россия, вперёд?

 

Три сестры

 

Каренины

             Инна и Нина и Анна –

Почти никогда

             не слезали с дивана.

Ну разве что в ванну

             плескаться ходили.

Какая нирвана!

              О сколько идиллий!

Каренина Инна

              с разбегу сигала,

Как птица с картины

              Марка Шагала.

Каренина Нина –

              дело другое –

Ласкала водицу

              античной ногою.

Каренина Анна

              счастливым сестрицам

Всегда предлагала

              слегка утопиться.

Каренины –

              Инна и Нина и Анна –

Читали Толстого

              Льва постоянно.

И сыты бывали

              сей пищей духовной...

А гений смотрел

              из-за двери балконной.  

 

Неоконченное

 

Громко хлопнув по затылку
             предприимчивой рукой,
Кулебякин вышел в море
             на баркасе в ту же ночь,
Потому что верил пылко:
             не обресть ему покой
Ни в траве на косогоре,
             ни в тени дубров и рощ.
Бризы, брызги, крабы, рыбы,
             Айвазовского валы
Кулебякина манили
              магнетически весьма,
Не взирая на ушибы,
              на венозные узлы,
На губительность усилий
                для уставшего ума...

 

Метафорическое

 

Бывает пропадёт носок

А ты его зачем-то ищешь

Но он как в поле колосок

Где полегло таких же тыщи

 

Посмотришь трезво нет другой

Не тот размер фасон и колер

И снова позабыв покой

Ты рыщешь хоть и дохлый номер

 

Кислород

 

Если днём не вышло погулять,

Выставляйте головы в окно.

За окном – такая благодать,

Даже если сыро и темно.

За окном – холодный кислород

И чего-то синего клубы.

По ночам секретный химзавод

Выпускает небо из трубы.

 

Неплохо

 

Хорошо быть машинистом,

Залезать на паровоз!

Протирать тряпицей чистой

Уши, щёки, лоб и нос.

 

Хорошо быть машинисткой

И по клавишам – тук-тук!

Обладать повадкой быстрой,

Длиннопальцевостью рук.

 

Хорошо быть паровозом

И машинкой хорошо –

Без вопросов, без неврозов,

Без чего-нибудь ишшо.

 

Театральное
 

Не хожу давно в театры –
Там несчастья и теракты.
Пальцем ткнёшь в репертуар,
Обязательно – кошмар.
Ядом, сразу, на премьере,
Травит Моцарта Сальери.
Ричард Третий,  царь Иван,
Цезарь, Макбет, Дон Жуан...
Мавр душит Дездемону.
Треплев целится в ворону,
Чаек всех перестреляв,
А потом себя – пиф-паф!
Гибнет Пиковая дама,
Ленский тоже... Ужас прямо!
Гамлет в замке Эльсинор
Мстит за папу до сих пор.
Полк отборной польской дряни
Бодро в лес ведёт Сусанин.
А Раскольников, как мух,
Лупит обухом старух.
О семье не беспокоясь,
Анна прыгает под поезд...
Не дождаться перемен!
Всё равно убьют Кармен.
А Ромео? А Джульетта?
Не могу смотреть на это!
Нет уж, лучше – в БЗК.
Поспокойней там пока.

 

Колыбельная-1

 

Вылезло чудовище

Из глухих болот.

Спи, моё сокровище!

К нам не приползёт.

Темнота колючая

Встала у дверей.

Золотые ключики

Отпугнут зверей.

Словно колокольчики –

Слышишь? Динь-динь-дон...

Что же так настойчиво

Барабанит он!

Под подушку спрячемся

И погасим свет.

Ишь стоит, таращится.

Никого здесь нет!

................................

Видишь, нас не скушали –

Бабушку одну.

Спи, моя послушная!

Да и я усну.

 

Поутру
 

А поутру а поутру

Я полутруп я полутруп

А почему а потому

Что ночью снилась мне Муму

И в полудрёме в полусне

Я с нею был на самом дне

Мычал Герасим с вышины

Как все Герасимы страны

 

 

Ни о чём

 

какой осенний дождь

косой колючий резкий

то оторопь то дрожь

кухонной занавески

и сыро и темно

ни дна ни перспективы

прогнившее бревно

лежит в крапиве криво

проехал чёрный джип

залаяло собакой

а я зачем-то жив

и даже трезв однако

 

Чернозём

 

Зачем скажи мне Пушкин А
И Лермонтов Эм Ю
Бросали в почву семена
Забыв свою семью

Где просвещения плоды
Где братства виноград
Где помидоры красоты
Где равенства салат

Где справедливости чеснок
Свободы огурец
Где гуманизма хоть листок
Капустный наконец

Чертополох один расцвёл
Триумфом естества
И колят Пушкину укол
А Лермонтову два

 

Убийственное


Лишь только тень метнётся в зеркалах
Мартынов щёлк а мы конечно ах
Несут очередного Михаила
Которого так бабушка любила
Довольно щерится Дантес
Превозмогая кариес
В столице царь и прочий сброд
Вовсю безмолвствует народ

 

Пикник

 

Дети пили газировку
Дяди водку и зубровку
Тёти сладкое вино
Всех тошнило всё равно

 

Духоподъёмное

 

А Надька всё не умирает

Хоть Верка с Любкой уж того

Румянец водочный играет

Вот это жизни торжество

Вот это повод оптимизма

Ремень точнее приводной

Для возбужденья организма

Отчизны до смерти родной

 

Верная Тундра
 

Наша страна называется Верная Тундра.

Мы кочуем  стадами по бескрайним снегам.

Как сказал Самый Великий и Мудрый –

Никогда ничего не прощайте друзьям и врагам.

Он сидит один в пустом Белом Чуме

У не гаснущего тысячу лет костра.

Самый Великий ещё ни разу не умер.

Верная Тундра – Его мать, жена и сестра.

Мы – неразумные слабые чада –

Верим, закончится скоро Большая Зима.

В ярёмных жилах оленей Главного Стада

Много чудесной горячей крови – почти задарма.