Александр Крастошевский

Александр Крастошевский

Все стихи Александра Крастошевского

(Женское) наблюдение

 

Сходить с любимым в магазин за водкой –

Нет больше счастья, Господи, прости!

С такой, как у него сейчас, походкой

Хотя б за час до дома доползти.

Смотреть, как он дрожащею рукою

Отвинчивает пробку, чуть дыша…

За что мне, Боже, счастье-то такое?!

И Он сказал: «За всё, моя душа».

 

* * *

 

Грецкий орех в скорлупе не колется пальцами,

Только щипцы отделяют съедобную часть от панциря.

Ты у окна сидишь, задремав над пяльцами.

Я постигаю запах и ужас карцера.

Срезанные волосы к голове не пришьёшь обратно,

Тысячетонный айсберг пылающим лбом не расплавишь.

Ты одна на концерте и что-то бормочешь невнятно,

Не слушая, как отскакивают усталые пальцы от клавиш.

Как пустомозглому оратору не стоит зря сотрясать воздух,

Как голливудскому фильму не стоит плохо кончаться,

Так и тебе не стоило бы домой возвращаться так поздно,

Ведь тебя там ждут и волнуются домочадцы.

И будет обед или ужин – тихое семейное празднество,

И ты вряд ли узнаешь, куда именно вгрызается совесть.

А я буду думать о том, какие мы разные,

Хотя для тебя, наверное, это не новость.

А закаты с понедельника, как всегда, опять будут алыми,

И сахар в стакане будет таять секунд за восемь.

Просто что-то большое непременно начинается с малого:

Вот так сначала утренние заморозки, а потом – сразу осень.

Может, просто в наших костях

неправильное количество кальция?

Даже если и гений, то непременно с приставкой «канцеро-».

Но ведь и грецкий орех в скорлупе

не раскалывается под пальцами –

Ибо только щипцы отделяют съедобную часть от панциря.

 

 

* * *

 

Зачём всё ждёшь, когда ты точно знаешь –

Никто к тебе сегодня не придёт…

Зачем минуту каждую считаешь?

Пойми, что чуда не произойдёт.

 

Не будет ни шагов, ни стука в двери,

Ни глаз любимых, ни касанья рук.

Тогда зачем так сердце слепо верит

В пустое и бессмысленное «вдруг»?!

 

Зачем всё ждёшь, когда тебе известно,

Кто будет с кем, кто будет для кого?

Пойми: любовь здесь вовсе неуместна,

Как неуместно, впрочем, ничего.

 

Но, что бы мои чувства ни кричали,

Пучками нервов сердце теребя,

Я в душу обмокну перо печали

И напишу: «Я буду ждать тебя».

 

Катерине

 

Я устал от бессилья и вечной печали,

И от тайной тоски по ушедшим годам,

И от слов, что тогда мы друг другу сказали:

«Я тебя никогда никому не отдам».

 

То, что утро, увы, как судьба, неизбежно,

Мне со временем осознавать всё трудней,

Всё трудней на словах быть изящно-небрежным,

А на деле – циничнее и холодней.

 

Но, плевав на усталость и вечные стрессы,

И на все перспективы грядущих годов,

Я хотел бы водить голубые экспрессы

По подземным дорогам больших городов!

 


Поэтическая викторина

 

Увозят тебя... надолго...

Навсегда.

Я не знаю, куда.

Мне придётся смириться

Не только с этим,

Но ещё и со многим другим,

В частности, с тем, как тебя превращает в дым

Как бы друзей вереница.

Они делают скорбные лица,

Но при этом всё выглядит так,

Словно они пришли поглазеть на тебя в музей,

А не сюда, чтоб с тобою проститься.

 

...Снег валит всё сильней,

И я не знаю, сколько должно пройти дней,

Чтобы мне до конца понять – и принять –

То, что произошло,

И сказать самому себе,

Что, мол, всё прошло,

Что в душе воцарился покой,

И, может быть, даже смогу я быть счастлив с другой.

Да только на кой

Врать самому себе?

Что в этом толку?

Ведь всё это будет длиться

Вечно – словно кошмарный сон,

И ведь не проснёшься!

 

Ах, если бы ты вернулась,

Чтоб снова с тобою дышать в унисон...

Но только

Ты не вернёшься.

Ведь увозят тебя в Никуда

Отсюда.

На сколько?

Я даже не знаю.

Должно быть, надолго...

 

Навсегда.

 

Не пара

 

Поверь, родная, я тебе не пара.

Тебе я точно так же подхожу,

Как Джоплин в исполненье Майкопара

Пропахшему помоями бомжу.

 

Закатный отблеск на зеркальной глади

И тут же я – пятном на эту гладь.

Какой пассаж! Скажи, чего же ради

Собой тебя, красивую, марать?

 

О шалостях не может быть и речи,

Ты – ангел; ты должна себя беречь,

И мне ли на твои худые плечи

Такою непосильной ношей лечь?!

 

Чтобы жила ты, мня, что это кара,

Себя, а не меня во всём виня.

Ну что за бред! Нет, я тебе не пара,

Не тройка-бабочка, не пальцев пятерня...

 

Не плачь

 

Не плачь. Всё пройдет, всё вернется, всё будет неплохо.

Ты выскочишь замуж и счастлива будешь вполне,

И дочка родится – чудесная милая кроха,

Всё будет, как ты того хочешь.

Не плачь обо мне.

И я выживать научусь. Не сопьюсь, не повешусь.

Не сделаю зла я и жизнь не испорчу другим.

И что подвернётся мне под руку, тем и утешусь,

И даже, возможно, однажды сложу себе гимн.

Ты будешь грустить. Не по мне – по ушедшему лету,

Но может, о счастье ушедшем один только раз

Вздохнёшь на балконе, куря перед сном сигарету,

И, может быть, даже заплачешь – как плачешь сейчас.

Не плачь – всё пройдёт. Всё вернется.

Всё будет как в сказке.

Подумай о чём-то хорошем,

И станет легко.

Ведь скоро весна

Вновь начнёт расточать свои ласки,

И ласточки будут летать над землёй высоко...

 

Плохо

 

Звезда моя, может, ещё не зашла,

Но жду от неё я подвоха,

И если ты спросишь меня: «Как дела?»,

Отвечу: «Спасибо, плохо».

 

Ты видишь – в кармане бутылка вина,

Забвенье минут на пятнадцать.

Заснуть бы, да и не очнуться от сна,

А если проснусь – нажраться.

 

Я знаю, ты хочешь удрать поскорей.

Беги. До свидания, кроха!

Как я поживаю? Нормально, о‘кэй,

Короче – спасибо, плохо.

 

Покатилось лицо

 

Очень глупо и жалко, что ты умерла,

Уж лучше б осталась инвалидом или впала в кому.

К тому же я знаю, что если бы ты была,

Всё остальное тоже было бы по-другому.

 

Психолог сказал мне,

Что смерть – это естественный процесс

Что по молодости лет я воспринял это

Чересчур близко.

Но Любовь – она ведь не подводится

Под возрастной ценз,

Её не выкинешь из памяти,

Не сотрёшь, как файл с диска.

 

Это раньше я мог слушать россказни мудрецов,

Созерцать высокохудожественные изваяния,

А теперь – кончено.

Всё.

Покатилось лицо.

И хрен уже выйдешь из этого состоянья.

 

Можно, конечно, спокойно жевать бутерброды,

Глядя, как умирают дети в грязном хлеву,

Но это всё равно, что считать,

Что все живые – уроды,

Потому что, в отличие от мёртвых, они живут.

 

И когда в метро я вижу их слишком живые лица,

И надпись «НЕ ПРИСЛОНЯТЬСЯ» на двери на просвет,

Я понимаю, что всё бы отдал,

чтоб к тебе прислониться,

А тебя – нет...

 

 

Прогулка

 

Голос которого не слышит

никто кроме тебя

говорит: «Иди»

И я подымаюсь с колен

выхожу на эту улицу

Где снег падает вверх

прямо на небо

А в небе

холодный сумрак

беззвёздная чернота

Птицы неслышно поют

о погибшей любви

Замерли их голоса

Но голос

который слышишь

лишь ты говорит: «Дыши»

И я делаю вдох

И с кристаллами льда

вдыхаю

чужой аромат

алмазной пыльцы

Пальцы от холода

сводит в узел тугой

Замерзшие мысли

стучат в лобную кость

И волосы как продолженье

чёрных ветвей

замёрзших деревьев

И цепенеют шаги

В подошвы ботинок

мне ночь заливает свинец

И нервы натянуты

словно тугая струна

И немощна плоть

И мерцают осколки тепла

и там в глубине

они затихают

Притихшая твердь

меня обступает

Всё плотнее сжимает кольцо

И нет больше сил

И вот на колени

Сначала – неспешно и нехотя

После – стремглав

Валюсь

Но голос

который пронзил эту ночь

заснеженный город –

разбился о скалы домов

Но звук

не сливаясь с гуденьем шагов –

долетает, но тонет

в пучине бездушных огней

Но эхо

сметя все преграды

врывается прямо ко мне

Эхо голоса

который не слышит никто

кроме может быть только тебя

Этот голос велит мне:

«Вставай

поднимайся

иди».

И я встаю.

Я поднимаюсь.

Я иду.

 

Реквием

 

Я тебя не узнал.

Вероятно, ты будешь богатой,

Вероятно, ты будешь кутить в дорогих кабаках.

И средь праздника жизни

Ты вспомнишь едва ль, как когда-то

Непрактичного парня оставила ты в дураках.

 

Ты не вспомнишь меня.

Вероятно, и к лучшему это,

Что ты самые жирные в жизни хватаешь куски,

А не спишь с полуспившимся

И бесталанным поэтом

И не смотришь в глаза его,

Полные жгучей тоски.

 

Будет всё у тебя, будет мир пред тобою стелиться.

Что с того, что во всём этом мире не будет меня?

И вокруг тебя будут кривляться

Заплывшие лица –

Здесь давно все успели на маску

Лицо променять.

 

Будет всё.

Но не так, как хотим, а донельзя иначе.

Мы ж упрямо на что-то надеемся – вот простота!

Это лето – какое-то бабье,

А осень – тем паче,

А зима, вероятно, вообще будет как сирота.

 

Мужики в меньшинстве.

Как ни странно, но это не греет.

На больные мозоли ступаешь опять и опять.

И паскудина-время не лечит.

Видать, не умеет.

А умеет лишь спицы в колёса

Всё время вставлять.

 

Звуки к вечеру тише становятся.

День умирает.

Ночь нежна как обычно,

Но в облаке месяц сопрел.

День уходит

И месяц,

И век –

Ну а с кем не бывает?

И случается так, что случиться лишь ты не успел.

 

Мы умеем хранить чьи-то тайны,

Но кто это ценит?

И кому это надо – уметь чьи-то тайны хранить?

Всё равно после смерти

Низвергнут, налгут, обесценят,

А когда это знаешь – желанье теряется жить.

 

Надо просто одуматься.

Это пока что не поздно.

И вернуться к истокам, к началу вращенья Земли,

Как к мужьям возвращаются жены –

К насиженным гнёздам,

Как с далекого юга

На север летят журавли.

 

Как к родимым причалам

Приходят из рейсов фрегаты,

Как горячее сердце, что бьётся в холодных руках…

...Я тебя не узнал.

Это значит – ты будешь богатой.

Это значит – ты будешь кутить в дорогих кабаках.

 

Свадьба

 

Ты, выходящая замуж, похожа на заходящее солнце,

Словно гвоздь, выпирающий шляпкой из пространства стены.

В наступающей тьме остаётся светлым лишь чьё-то чужое оконце,

И вросший в него человек видит мои чёрно-белые сны.

Этот город, где я оставил столько немых отражений,

Преображается осенью, но зимою теряет свой цвет.

Опускаясь на землю, снег продолжает своё движенье,

Но прежнего сердцебиенья в глазах уже нет.

Между тем, что между нами когда-то было,

Столько надергано лиц и событий, что нечем дышать.

Сад из стекла и бетона, где ты так любила

Просто гулять, просто жить, никуда не спеша,

Залит огнями, но проседь грядущей разлуки

Съела листву, размельчённую в колотый дождь.

Мне остаётся лишь греть под дождём свои руки,

Чтобы не вспомнить, что ты никогда не придёшь.

 

Тысячи звёзд отголоском небесных изгибов

Вынесло пенным приливом на твёрдую гладь.

На карусели судьбы  изнываю и гибну –

И не могу твои губы от сердца убрать.

 

Падаю вниз. Вечереет. Закат так печален.

Выхода нет – он, как истина, тонет в вине,

Словно я заперт навеки в кольце обручальном,

Словно венчальным букетом пришпилен к стене.

 

Снег в лицо

 

Вот и оттепель вышла. Без промаха бьёт катапульта,

Попадая в висок ледяной – за ударом удар.

Я сижу, нажимая на кнопки умершего пульта,

Всё пытаюсь вернуть у кого-то украденный дар.

 

Я своими ногами измерил сейчас Бесконечность,

Я своими руками века разменял на года.

Я не думал тогда, что свою осознаю увечность

И помочь мне не сможет никто – ни Годар, ни Гайдар.

 

Дух Эоловой арфы в еловых покоится лапах,

И закат, попадая в их плен, догорает дотла.

Есть тепло в гари газовых плит, в электрических лампах,

А в тебе и во мне больше нет ни любви, ни тепла.

 

Но за целую жизнь – а ведь это не так уж и мало –

Был один только миг – где-то в прошлом уже, не теперь –

Когда выпал нам шанс всё вернуть и начать всё сначала,

И для нас приоткрылась на миг понимания дверь.

 

Я закрыл эту дверь. Притворившись обычным прохожим,

Прохожу через двор, сквозь домов продираюсь кольцо.

И, навстречу мне, снег оставляет узоры на коже

И плюётся холодными брызгами прямо в лицо.

 

Туман

 

Повис над городом туман,

Но здесь, внизу, огней не счесть.

Всё в этом мире лишь обман –

Как ты сказала, так и есть.

 

Но ты придёшь и скажешь «да»,

И я расплачусь как дурак,

Пусть так не будет никогда,

А я хочу, чтоб было так.

 

Но сквозь стальные облака

До нас добрался солнца свет,

И ты со мной ещё пока,

А может быть, уже и нет.

 

Уходишь

 

Когда уходишь ты, звенят ступени

И замирают стрелки на часах,

Смолкают голоса и птичье пенье

И смерти опускается коса.

 

Куда уходишь ты, не так уж важно,

В пространстве растворяешься, как свет.

Плыви, плыви, солдатик мой бумажный,

Уносит вдаль вода твой силуэт.

 

Зачем уходишь ты, мне нет ответа,

Мы вроде расстаёмся как друзья.

Но ночь близка, и зябну я от ветра.

И больно помнить, и забыть нельзя…

 

* * *

 

Хорошо бы в Бронницы поехать,

Час на остановке проторчать.

Там, конечно, не умрёшь со смеха,

Но уж не дадут и поскучать.

А автобус то застрянет в пробке,

То помчится так, что нету сил.

…Высадят меня у сельской тропки,

Скажут: «За билет не заплатил».

 

 

Электрический мир

 

Я не знаю, когда. Я не ведаю имени,

Но стальные шаги всё слышней и слышней,

Как вкусившие млека из звёздного вымени,

Как упавшие в бездну. Как тени теней.

По горящему солнцу бегу от пророчества,

Не оставив следов на холодном снегу,

Никого не спасает моё одиночество,

Даже сам я – увы – с ним спастись не могу.

Сны хорошие, светлые – не повторяются,

Только те, что твердят: скоро будет беда.

Змеи пряных волос за лодыжки цепляются

Эбонитово-липкие – как провода.

Электрический мир – это мир электричества,

Мир коротких разрядов и вспышек огня.

В нём есть что-то от таинства и от язычества,

В нём есть что-то от Вечности и от меня.