Александр
Кабанов

* * *

(отплывающим) 
  
Над пожарным щитом говорю: дорогая 
     река, 
расскажи мне о том, как проходят 
     таможню века, 
что у них в чемоданах, какие у них 
     паспорта, 
в голубых амстердамах чем пахнет у них 
     изо рта? 
 
Мы озябшие дети, наследники птичьих 
     кровей, 
в проспиртованной Лете – ворованных 
     режем коней. 
Нам клопы о циклопах поют 
     государственный гимн, 
нам в писательских жопах провозят в 
     Москву героин. 
 
Я поймаю тебя, в проходящей толпе 
     облаков, 
на живца октября, на блесну из 
     бессмертных стихов, 
прям – из женского рода! Хватило бы 
     наверняка 
мне, в чернильнице – йода, в Царицыно – 
     березняка. 
 
Пусть охрипший трамвайчик на винт 
     намотает судьбу, 
пусть бутылочный мальчик сыграет «про 
     ящик» в трубу! 
Победили: ни зло, ни добро, ни любовь, 
     ни стихи… 
Просто – время пришло, и Господь – 
     отпускает грехи. 
 
Чтоб и далее плыть, на особенный свет 
     вдалеке, 
в одиночестве стыть, но теперь – 
     налегке, налегке. 
Ускользая в зарю, до зарезу не зная о 
     чём 
я тебе говорю, почему укрываю плащом?