Александр
Кабанов

* * *

Мой милый дирижаблик, дирижа… 
воздушных поцелуев содержа… 
Твой божий дар – огонь внутри корзины, 
и ты его небрежно, не спеша 
несёшь, как будто мальчик мандарины. 
Ну что ты прицепился, цеппелин, 
размякший в детских пальцах пластилин, 
к моим словам, к моим земным заботам? 
Я тоже иногда люблю людей, 
мой божий дар – детдомовских кровей, 
он в подворотнях финкою сработан… 
Небесная босота, шантрапа, 
потоков восходящих хрипота! 
Ты – рашен мен – бесшумен и бесстрашен, 
и безнадежен в помыслах иных… 
Ты – Бредбери своих сожжённых книг 
и пьяный бред армейских рукопашен. 
И в этом я завидую тебе – 
коль нет судьбы – не думай о судьбе, 
срывайся вниз расплавленной резиной, 
насвистывай сквозь дырочку в виске! 
Но, словно жизнь, качается корзина 
и держится на женском волоске.