Александр
Кабанов

* * *

Мне было шестнадцатьдесят, я впервые 
увидел оленей в пятнистой дали: 
они получились такие – живые, 
а мы – не успели, а мы – не смогли. 
  
Взлетели, но так и не встали с коленей, 
покрылись коростой мои корабли, 
в солениях моря – маслины тюленей, 
маслины тюленей мы утром нашли. 
  
Но как позабудешь орешки оленей, 
таинственный ягель устанешь ломать, 
тебя отжимает из всех поколений – 
туземная женщина, родина-мать. 
  
Сквозь белый винил – прорывается феня, 
заварен словарь, остывает пурга: 
вот – дедушка Ленин вскочил на тюленя, 
и девушка Ленин – расправил рога.