Александр
Градский

Песня о друге

Я совсем не был с ним знаком. Но о 
     друге мечтал таком, 
Что меня не продаст тайком, хоть его 
     жги огнём. 
У дороги цветком таким, он назло многим 
     рос-таки. 
Вы, вокальных дел мастаки, не споёте о 
     нём. 
  
Совпадая с фамилией, наказуя и милуя, 
Вверх стремился он с силою, что не 
     выразить мне! 
Но, как ведётся в святой Руси, сколь 
     поэта не возноси, 
Его высь иже в небеси, ну а тело – в 
     земле. 
  
Пусть он связки пересмыкал, пусть не 
     всяк его стих смекал, 
Но зато он не пресмыкался, как многие 
     тут. 
И когда в зале смех стихал, начиналася 
     мистика 
Его песенного стиха. То был каторжный 
     труд. 
  
Совпадая с фамилией, наказуя и милуя, 
Вверх стремился он с силою, что не 
     выразить мне! 
Но, как ведётся в святой Руси, сколь 
     поэта не возноси, 
Его высь иже в небеси, ну а тело – в 
     земле. 
  
Он из самых последних жил, не для славы 
     и пел, и жил 
Среди общей словесной лжи – он себя 
     сохранил. 
И на круче без удержи всё накручивал 
     виражи. 
Видно, мало нас учит жизнь – тот убит, 
     кто раним. 
  
Совпадая с фамилией, наказуя и милуя, 
Вверх стремился он с силою, что не 
     выразить мне! 
Но, как ведётся в святой Руси, сколь 
     поэта не возноси, 
Его высь иже в небеси, ну а тело – в 
     земле.