Александр Галич

Александр Галич

Александр ГаличИз книги судеб. 19 октября 1918 года в Днепропетровске родился Александр Аркадьевич Гинзбург (Александр Галич).

1923 – семья Гинзбургов перебралась в Москву. Жили в Кривоколенном переулке.

1926 – литературный кружок. Руководитель – Эдуард Багрицкий.

1932 – первая публикация стихов.

1934 – переезд Гинзбургов на Малую Бронную.

1935 – поступление в Литературный институт.

1935 – поступление в Оперно-драматическую студию к К. С. Станиславскому

1938 – уход из студии К.С. Станиславского

1939 – поступление в студию к Алексею Арбузову.

Февраль 1940 – спектакль «Город на заре».

Август 1941 – Галича комиссуют от несения военной службы по причине врождённой болезни сердца.

Сентябрь 1941 – служба в грозненском Театре народной героики.

Декабрь 1941 – Чирчик. Служба в театре у Валентина Плучека и Алексея Арбузова.

1942 – первый брак АГ с москвичкой Валентиной Архангельской.

1942-1944 годы – театр выезжает на фронт.

1944 – театр обосновался в Москве.

1944 – жена АГ уехала служить в Иркутский местный театр. Развод.

1944 – Александр Аркадьевич создаёт литературный псевдоним Галич, составленный из первой буквы фамилии а также букв своего имени и отчества.

Александр Галич, фотографии разных летВесна 1945 – второй брак АГ. Новая супруга – Ангелина Шекрот, выпускница сценарного факультета ВГИКа.

1948 – пьеса «Походный марш» (совместно с К. Исаевым, постоянным соавтором АГ), и песня из спектакля «До свиданья, мама, не горюй…», ставшая поистине народной.

1949 – пьеса «Вас вызывает Таймыр».

1950–1953 годы – пьесы: «За час до рассвета», «Пароход зовут «Орлёнок», «Много ли человеку надо».

1954 – сценарий фильма «Верные друзья».

1955 – принят в Союз писателей СССР.

1956 – пьеса «Матросская тишина» в театре-студии МХАТа.

1958 – принят в Союз кинематографистов СССР.

1962 – первые авторские песни АГ – «Леночка», «Старательский вальсок», «Тонечка», «Красный треугольник», «Памяти Пастернака», «Ночной дозор»…

1962 – сценарий фильма «На семи ветрах».

1964 – сценарий фильма «Дайте жалобную книгу».

1965 – сценарий фильма «Государственный преступник» (премия КГБ СССР).

1968 – авторский концерт в Академгородке под Новосибирском. АГ открыл его песней «Промолчи – попадёшь в палачи».

Август 1968 – песня «Петербургский романс».

1968 – сценарий фильма «Самый последний выстрел».

29 декабря 1971 года – АГ исключили из СП СССР.

17 февраля 1972 года – АГ исключили из СК СССР.

Апрель 1972 года – третий инфаркт у АГ.

25 июня 1974 года – семью Галичей выдворили из СССР.

24 августа 1974 года – принят на работу на радиостанцию «Свобода», где вёл авторскую программу «У микрофона Александр Галич».

15 декабря 1977 года – смерть АГ от якобы «неправильно подключённой им антенны телевизора». Похоронен на кладбище Сен-Женевьев-де-Бум в Париже.

Надпись на плите, лежащей на его могиле, хранит такие слова: «блажени изгнани правды ради»…

В 2003 году в России и за рубежом официально отмечалось 85-летие Александра Аркадьевича Галича. Нетрудно подсчитать: поклонники его творчества убеждены, что поэт появился на свет в 1918-м… Однако всё на той же могильной плите выбит другой год рождения – 1919, что стало ещё одной тайной АГ

 

* * *

 

Галич?! Конечно, слышали! Конечно, знали! Конечно, любили! И всё-таки: кто он – Александр Аркадьевич Галич? Что мы знаем, а скорее всего и не знаем о замечательном российском поэте, сценаристе, актёре? И в какой последовательности имеет смысл его представлять на страницах нашего альманаха?! Есть вопрос и покруче: уж ежели столько написано-переписано об Александре, свет Аркадьевиче, то стоит ли вообще браться за перо?! Но всё же, тем не менее, не корысти ради, а кайфа для попытаюсь! Постараюсь рассказать об этом человеке через призму собственной судьбы, своего мироощущения. Так, как это издавна заведено в издательстве «45-я параллель»…

Единственный раз я видел Галича на «закрытом» концерте бардовской песни, который проходил в октябре 1965 года в корпусе сангигиены II Московского мединститута. Почему «закрытого»? О начале концерта мы узнали за час до его начала. В городе – никаких афиш, никакой рекламы. Позвонили друзья наших друзей. Я – своим друзьям-одноклассникам. Через десять минут собрались во дворе школы. Всего одиннадцать человек. Чувствуем, что опаздываем. Хватаем два такси, утрамбовываемся в них – и вперёд! Приезжаем за десять минут до назначенного срока, и… облом! Нас не пускают – не студенты. Вдруг в толпе замечаем знакомого старшекурсника. Он как раз и оказался возле подъезда, чтобы провести своих. Группа значительно выросла. Наш сталкер повёл всю группу в… морг, который был соединён подземным переходом с корпусом сангигиены. Некоторым юным дамам стало дурно, другие – выбрали для себя профессию врача…

Что это был за концерт! Пели Вахнюк, Городницкий, Клячкин, Кукин, Якушева, Визбор, Галич… кто-то ещё. Галич запомнился вальяжной, я бы даже сказал аристократической манерой выступления. Как изыскано он подтягивал колки, настраивал гитару, какой-то неповторимый взмах головой… А исполнил три песни, как и каждый участник концерта. Две я забыл (у меня на плёнке был записан почти весь Галич той поры), а вот «Красный треугольник» в авторском исполнении – это нечто! Помните:

 

Ой, ну что тут говорить,

          что тут спрашивать,

Вот стою я перед вами,

          словно голенький.

Да, я с Натулькою

          гулял с тётипашиной,

И в «Пекин» её водил,

          и в Сокольники.

 

Поясок ей подарил поролоновый

И в палату с ней ходил в Грановитую,

А жена моя, товарищ Парамонова,

В это время была за границею.

 

Такое не забывается!

Такое не забывало и всевидящее око родимой партии. В 1968 году, после его выступления в Академгородке под Новосибирском, на поэта начались гонения.

 В те годы я работал в «ящике» с геологическим уклоном на должности старшего лаборанта, много ездил по стране. И у меня появилось хобби: я стал собирать значки с изображением тех городов, в которых приходилось бывать. Чтобы хоть как-то поддержать опального барда, многие люди и моего поколения, и поколения тех, что были постарше, прикалывали на лацканы пиджаков или же на всепоходно-всепогодные свитера значки с названием города Галич. В их числе оказался и я. И вот как-то встречает меня парторг института, указывает пальцем на значок: «Это что?» – «Значок», – отвечаю. – «Вижу. А почему Галич?» Прикидываюсь валенком: «Я там бывал. Древний русский город в Костромской области, дивное озеро, и жил в "клоповнике" на Лысой горе. Было здорово. Только по ночам выл кто-то». Парторг посмотрел на меня как на кандидата в спецбольницу, а я продолжаю: «А вам подарить? У меня как раз в обменном фонде один значок остался…»

Галича продолжали прессовать. Мало того что его имя убрали из титров фильмов, к которым он написал сценарии, закрыли в театрах все спектакли, поставленные по его пьесам, но дело дошло и до библиотек. В 1969 году меня призвали в армию. Уже не припомню, каким образом, но оказался я членом библиотечного совета части – одно из лучших общественных поручений, которое досталось в жизни. Но однажды весь совет пригласили к замполиту, и тот приказал нам убрать из библиотеки все книги, так или иначе связанные с именем Галича. Более того, дело поставили таким образом, что за первой группой ревизоров шла вторая.

И вот я нахожу песенник, в котором оказались известные тексты Галича: «Комсомольская песня», «Летят перелётные птицы…» (Да-да. Та самая песня, где есть строки: «Не нужен нам берег турецкий, и Африка нам не нужна…), «Ой ты, северное море…». Я вырываю стихи, но не отдаю их замполиту, а оставляю у себя. И – о чудо! – я нашёл их в своем архиве!!!

Так уж случилось, что в начале 70-х я оказался в Якутии. Казалось бы, какое отношение имеет эта республика к известному поэту? Оказывается – самое прямое. Там я познакомился с интересным, талантливым человеком Владимиром Ямпольским, который мало того что оказался моим земляком – мы жили через двор, но выяснилось, что у нас был один и тот же классный руководитель, преподаватель литературы Илья Соломонович Крайснер. Правда, разница в возрасте не позволила нам пообщаться в стенах школы. Но мы сошлись в главном: Илья Соломонович был преподаватель от Бога. Выпускник ИНФЛИ (Институт философии, литературы и искусства), он знал почти всех поэтов и писателей предвоенной поры. Случалось, на уроке, допустим, открывавшем нам судьбу Достоевского, он неожиданно начинал читать стихи Павла Когана. И таких примеров можно привести десятки…

Володя Ямпольский был очень одарённым человеком, и чем бы он ни занимался, он всегда на своем поприще выходил победителем. Один факт его поступления в школу-студию МХАТа говорит о многом. Однако его отец, Семён Михайлович был возмущён поступком сына. По его мнению, на весь Союз всего было десять настоящих актёров, остальные – так себе. Володя, оказывается, на гения не тянул, а потому, согласно воле отца, получил «хлебную» профессию строителя – окончил МИСИ.

В конце 60-х судьба забросила его в Мирный. Там, в отсутствии «глушилок», прекрасно ловились «вражьи голоса». Песни Галича транслировали практически все русскоязычные радиостанции Запада.

Володя записывал их на магнитофон, а потом показывал его песни своим друзьям и знакомым. Гостеприимный дом Ямпольских звенел и был у всех на слуху. Не всем это нравилось.

В 71-м Володя оказался в СИЗО. Полтора года велось следствие. Суть дела? Якобы за превышение строительных нормативов, а на самом деле – из-за Галича. Его Величество Случай помог закрыть дело и избежать срока. В день выхода из СИЗО Ямпольский узнает новость – вроде бы убили Галича. Володя тотчас покупает билет на самолёт и, поцеловав жену, мчится в Москву.

Чудом узнав адрес Галича, он встречается с ним у него на квартире и даже осмеливается показать барду свою интерпретацию песен Александра Аркадьевича. Поэт, конечно, оценил Володин поступок, похвалил его игру на гитаре…

Галич в полной опале: исключён из всех творческих союзов, ему отказывают в публикациях, не берут к постановке замечательные сценарии и пьесы, срывают авторские концерты. АГ находится на положении литературного раба: за кого-то пишет рецензии и сценарии, правит чужие рукописи. В 1972 году, после третьего инфаркта, Галичу определяют вторую группу инвалидности и назначают пенсию в размере 54 рубля в месяц. На что жить? И тогда Ямпольский деликатно предлагает опальному барду финансовую помощь. Тот даже не понял, в какой форме она будет предложена, а Володя, возвратившись в Мирный становится идейным вдохновителем и организатором «северной стипендии» Галичу. Восемь человек в течение более двух лет каждый месяц передавали с оказией Александру Аркадьевичу деньги.

Последним связным оказался я. Меня направили на курсы повышения квалификации в Москву. На следующий день я звоню Александру Аркадьевичу с домашнего телефона. Вот этот номер: 157-ХХ-53. (Он действующий, сейчас там живут другие люди.) В ответ – короткие гудки. Тогда я пробую звонить из автомата. Никто не поднимает трубку. Промаявшись несколько дней, решил ехать к нему без предупреждения. Метро «Аэропорт». Арка. Подъезд. В нем меня встречают два бритоголовых парня в одинаковых серых костюмах.

– Вы к кому? – почти синхронно спрашивают они.

Мгновенно схватываю ситуацию и действую согласно инструкции.

– Я, кажется, ошибся подъездом…

Мы с Володей обсуждали разные варианты посещения семьи Галича, в том числе и такой. Я не должен был оказаться в руках инквизиции: не имея опыта общения с этой организацией, я мог потянуть за собой всех северян. Таким образом, моя миссия оказалась невыполненной.

В этом месте можно было бы продолжить тему: «Моё открытие Галича», но я хочу рассказать о небольшом эпизоде, который весьма наглядно характеризует эпоху, а к самому Александру Аркадьевичу имеет лишь косвенное отношение.

Это было время книжного дефицита. Достойная литература раскупалась, как горячие пончики. Плакат, транспарант, по-новомодному баннер «Книга – лучший подарок» можно было обнаружить где угодно… Приближается день рождения моего сына-второклассника. Что ему подарить? Решаю: «Остров сокровищ». Ведь как пел Владимир Семёнович:

 

Если путь прорубая отцовским мечом,

Ты солёные слёзы на ус намотал,

Если в жарком бою испытал, что почём, –
Значит, нужные книги ты в детстве читал!

 

Задумано – сделано. Кузнецкий мост. Книжные жучки. Ни у кого нет «Острова…», и все как-то с оглядкой озираются на меня. Нашёлся один жук, который сказал, что завтра сможет принести и чтобы я не вздумал его подвести, так как всё схвачено. Я даю слово. Встречаемся.

– Сколько?

– 25.

– ?!

– Не вздумай брыкаться – всё под контролем!

Хоть я и при деньгах, но… не до такой же степени надо поддерживать спекулянтов! И всё-таки беру. Дома разворачиваю плотно упакованный «кирпич», а там… Александр Солженицын «Архипелаг ГУЛАГ», издательство «Посев», Париж, 1975 год. Вот таким оказался «Остров сокровищ»…

Спустя годы я получаю задание главного редактора издательства «45-я параллель» (известного в определённых кругах литератора, которого ещё никто пока не разыскивает, ибо он сам всегда появляется в нужное время и в нужном месте) Сергея Сутулова (без Катеринича) задание: найти неизвестные материалы о Галиче. Ничего себе «С добрым утром!»… Мне бы хоть с известными справиться. Кто мне поможет? Конечно, Володя Ямпольский, который, возвратясь с северов, был вхож в семью Валерия Аркадьевича Гинзбурга, известного кинооператора, родного брата Александра Галича.

И опять нам (читай «Сорокапятке») повезло: близкая родственница Гинзбурга – Нина Крейтнер подготовила к печати книгу воспоминаний известнейших людей России об Александре Галиче. Эта книга называлась «Заклинание Добра и Зла». На её страницах выступили такие личности, как Ирина Грекова, Виктор Ардов, Юлий Ким, Виктор Некрасов, Никита Богословский, Наум Коржавин, Елена Боннэр и масса другого замечательного народа.

В ежемесячнике «45-я параллель» были опубликованы две статьи из уникального издания: Ефима Эткинда «Отщепенец» и Льва Копелева «Чем жив поэт». Однако подготовка материала давалась нелегко. Нина Крейтнер требовала его идентичности, с обязательным условием полного сохранения текста. Но газета-то не резиновая! И, тем не менее, мы сдержали слово, не нарушив традиции издания, соблюли все условности и требования составителя.

А когда книга вышла из печати, мне довелось поучаствовать в её распространении. Так, в Доме композиторов перед каким-то мероприятием я, стоя за прилавком, продал за час двести экземпляров нового издания! Однако припасённого на всех не хватило, и пришлось срочно довозить пачки недостающих книг. Сегодня этот сборник смело можно назвать раритетным изданием…

В процессе подготовки статей для «45-й» к печати мне посчастливилось несколько раз повстречаться с младшим братом АГ – Валерием Аркадьевичем Гинзбургом. Хочется напомнить нашим читателям некоторые его работы. Вряд ли кто не видел такие картины, как «Солдат Иван Бровкин» и «Иван Бровкин на целине». Но это был только его дебют! А вот стать Лауреатом Государственной премии имени братьев Васильевых Гинзбургу позволили съёмки кинокартин, получивших всеобщие признание: «Ваш сын и брат» и «Живёт такой парень». Обязательно замечу: режиссёром названных лент был Василий Макарович Шукшин. А вот золотая медаль имени Довженко досталась оператору Гинзбургу за фильмы «Приказ: огонь не открывать» и «Приказ: перейти границу». Но самой значимой наградой в своей кинематографической жизни Валерий Аркадьевич считал «Нику», полученную в 1988 году за съёмки картины «Комиссар». Ведь именно эта работа пролежала 20 лет на «полке»: авторы киноленты уже и не надеялись на её встречу со зрителем. Эта номинация была определена следующим образом: «За вклад и развитие отечественного киноискусства».

Запомнилась последняя встреча с ВГ в его квартире на Малой Бронной. Она получилась длительной и достаточно откровенной. Мы беседовали обо всём на свете (в основном говорил мэтр отечественного кинематографа, а я задавал ему наводящие вопросы). Оказывается их отец – Аркадий Самойлович Гинзбург работал экономистом, а мать – Фани Борисовна Векслер служила в консерватории. Она была натурой эмоциональной, увлекалась искусством. Своё увлечение мать передала детям. Сыновья занимались музыкой у частных преподавателей, посещали кружки и студии.

Родился ВГ 16 февраля 1925 года в двухэтажном доме с мезонином, что стоит в начале Кривоколенного переулка. На нём висят две мемориальные доски. Одна из них гласит, что здесь жил известный поэт XIХ века Дмитрий Веневитинов, а вторая – знакомит прохожих со следующим событием: на квартире у Веневитинова Александр Пушкин впервые читал «Бориса Годунова».

Обладавший феноменальной памятью, энциклопедическими знаниями, имеющей собственное суждение об искусстве Валерий Аркадьвич поделился со мной и мыслями о творческом наследии брата. По его мнению, лирическая поэзия АГ останется с нами надолго, а вот «политические баллады» смогут отмереть сами собой по мере изменения социальной обстановки в стране (замечу, эти суждения были высказаны Гинзбургом в 1991 году…) Как выяснилось, многие сюжеты для своих стихов Александр Галич брал, что называется из жизни, сам попадая в те или иные переделки… Характерна в этом смысле его работа «Право на отдых»…

А под занавес своей киноленты о поистине народном поэте осмелюсь оспорить суждение Валерия Аркадьевича: и политические баллады Галича не утратили своей язвительной силы и мощи – Россию по-прежнему гнетут чинодралы всех мастей, страна наша матушка ещё долго будет страдать как от молчащих палачей, так и от кричащих стукачей…

Низкий поклон Вам, маэстро, за правду, сказанную в нашем тогда о нашем сегодня… А мне хочется верить, что на небесах Вы обрели-таки блаженный покой…

 

Вячеслав Лобачёв

 

Иллюстрации:

фотографии Александра Галича разных лет;

листок с «Комсомольской песней»;

обложка книги «Заклинание Добра и Зла»;

афиша фильма Владимира Машкова «Папа»,

снятого по пьесе Александра Галича

«Матросская тишина»;

портрет АГ (1998) работы скульптора

Льва Разумовского;

обложки посмертных

изданий стихов и песен Александра Галича;

надгробный камень на могиле поэта…

Подборки стихотворений