Александр
Файнберг

Пенелопа

Послевоенка. Ветер гнёт столбы. 
Гудит завод промозглым серым утром. 
Там снова мало чёрного мазута. 
Там снова много дыма из трубы. 
 
Идёшь, не выделяясь из толпы, 
в поношенные туфельки обута, 
прозрачная от голодухи лютой 
и местная по прихоти судьбы. 
 
Где парус твой, залётная гречанка? 
Но вдруг ресницы юной хулиганки 
махнули мне, как вёсла двух галер. 
 
Акцент не утаил её веселья: 
– В общагу приходи ко мне, Гомер. 
По вечерам я вся без Одиссея.