Александр
Амчиславский

* * *

Стары хозяева – ни фантов, ни гостей, 
ни всхлипа тайного, ни девичьего пота, 
счета оплачены, и тот же Асмодей 
на кухоньке скучает без работы, 
хурму румяную катает по доске, 
бока послушные оглаживает, мучит, 
он помнит бабушек, теперь он знает 
     внучек 
и нет, не кончится – кому, когда и с 
     кем – 
хурма сладчайшая с весны и до весны, 
томленье тел не терпит указаний, 
прохладный жар колен, сухая дрожь 
     касаний... 
В других домах предутренние сны 
он перелистывает, гладит уголки, 
острей любых блаженств его точёный 
     коготь, 
рассвет сгущается, и страсть уже не 
     похоть, 
а угольки – всего лишь огоньки, 
дрожат, лукавые, зовут и тянут в глубь 
волны податливой, где горячо и голо, 
и страшно не коснуться этих губ, 
и никаких следов от лёгкого укола.