Город был видим и одновременно прозрачен, город был выбелен солнцем и высушен плачем долгой молитвы, в которой качался нелепо, слепо цепляясь псалмами за гладкое небо, помня иное, как лёгкими стрелами строки в небо входили, как люди пророчили сроки ... Бог был везде, и душистым был хлеб, от молитвы лопались камни и водами полнились миквы, город толкался во мне перебоями пульса, город рождался внутри или я в нём проснулся, воздух глотая, пока меня распеленает город, который меня узнаёт, вспоминает, наверх выносит, на башни, мосты, галереи, шепчет о камне, о дереве, хлебе, вине, Галилее, тащит на рынки, где век очевидно условен, мимо калёного зноя из тусклых жаровен, мимо горячей халвы, молодого инжира, мимо всего, что внутри меня жило и живо, я захожу как частица в живые картины – в городе этом начало всегда с середины, не приближая финалом конца напряженья – каждый финал забывает себя в продолженьи, город идёт сквозь меня, обращается плачем, город всё меньше реален, всё больше прозрачен, город лицо поднимает, и некуда деться – близкое небо, и стрелы, и боль псалмопевца...
Популярные стихи