Подборка стихов, участвующая в конкурсе «45-й калибр – 2020»

Зоя Дякина

Россия, Орёл


***

Ты не скажешь: «Возвращайся поскорее».

Неизвестно, возвратишься ли сама.

Греешь пальцы боком батареи

И не знаешь, где кончается зима.

 

Может статься, на развилках южных улиц,

Может статься, прямо в комнате твоей.

Ты сидишь одетая и куришь,

Ждёшь сигнала оказаться у дверей.

 

Снова прикоснусь к руке твоей неловко.

Я не жду ответа. Только темноты.

Только б ваша светомаскировка

Госпиталь не подвела, где будешь ты.

 

Только бы на фотокарточке затёртой

Не сменились выраженья наших лиц…

Мы спускаемся вдоль лестниц тёмных,

Мы вдвоём вступаем в бледный лунный блик.

 

Вижу всё: твои искусанные губы,

Побелевшие усталые глаза…

Мы молчим, и тянутся минуты.

Слишком многое хотелось бы сказать.

 

Как фонарь, луна – хоть светит, но не греет,

И ладонь твоя в руках моих дрожит.

Ты не скажешь: «Возвращайся поскорее».

И от этого острее жажда жить.

 


Орфей

Говорила волна, рокотал прибой

И стрекозы звенели весть:

По Аиду впервые идёт живой

С лирой звонкой наперевес.

 

А дорога трудна, до колен песок,

Гулкий воздух горяч и сух,

Тихий шелест пустыни ввергает в сон

И высушивает росу.

 

Боги были в смятенье: откуда он?

Кто впустил? Выгоняйте! Ша!

Только смертный поведал бессмертным о

Боли, что не даёт дышать.

 

Только смертный сумел объяснить, что страсть –

То, чему наплевать на смерть,

Что случается в жизни всего лишь раз

И не ведает полумер.

 

Боги мнутся: куда уж деваться здесь,

Но попытку одну дают.

У ворот, отрезающих от надежд,

Лиру он достаёт свою.

 

Он припомнит про берег, волну и плёс –

Счастье, что за всю жизнь скопил.

И, размякнув, как будто обычный пёс,

Цербер сделает вид, что спит.

 

Он пройдёт весь Аид, мимо сот теней,

Шаг его неостановим.

Он отыщет её, улыбнётся ей –

Но она не пойдёт за ним.

 

- Ты, конечно же, мил, дорогой Орфей,

Только слишком уж долго шёл.

В это время я слушала пенье фей,

Невесомый носила шёлк.

 

Я видала здесь то, что не встретишь там,

Разве только в прекрасном сне,

Разве только в твоих золотых мечтах…

Ты пришёл за мною? Да будет так.

Оставайся. Иди ко мне.


***

За все, что у нас осталось,

Мы выпьем не торопясь:

За сеть городских кварталов,

Фонарь, что горит, слепя;

 

За лунные пятна в лужах,

За свист молодых галчат,

За псов, что кому-то служат,

Ну а на меня – рычат;

 

Загар, что шматами слезет,

И тени на берегу;

За яростный вкус железа,

Скатившийся каплей с губ;

 

За слипшиеся ресницы,

Истрепанную тетрадь;

За все, что уже не снится

Примерно с позавчера;

 

Малиновые рассветы,

Которые ныне – где ж? –

Я выпью за это лето,

За пепел его надежд.


***

Пять минут ожидания у телефонной кабины

И щелчок у виска – так осечку даёт карабин…

Ностальгия в крови – выше уровня гемоглобина,

И отнюдь не причиной пониженный гемоглобин.

 

Телефон-автомат, вероятно, один на весь город.

Роготулина трубки и десять загвазданных цифр.

Ностальгия в крови – этот острый, тоскующий голод

По несбывшемуся, прогрызающий, словно резцы,

 

Невесомое тело души, в один миг поглупевшей…

Приступ памяти вызвать – как нитку в иголку продеть.

А казалось – что странного в этой прогулочке пешей,

А казалось – что нового мне повстречается здесь?

 

Ничего: телефон-автомат да гудение в трубке,

Как и в прежние годы, с шипением напополам.

Ничего: только сотни и тысячи легоньких, хрупких

Слитков памяти – дрогнувших, треснувших, как зеркала.

 

Ностальгия в крови – по письму или по телеграмме,

По звонку на домашний из будки на первом углу

И по глупости, что превращала комедию в драму,

Если трубку не брали… Разбитая будка – как рама,

За которую смотришь, но видишь одну лишь золу.

 

Только руки невольно потянутся к трубке, и прежний

Номер пальцы по памяти медленно вновь наберут

В ожиданье гудков, что глухое шипенье разрежут.

Может, землетрясенье, а может, дрожание рук…

 

Набранного Вами номера не существует


***

Звенит, как стекло, гремит, как набат,

В башке забродив, как хмель:

Не смей отставать, не смей отступать,

Не смей забывать, не смей.

 

И снова гремит, клокочет в груди,

Безумствует, словно месть:

О том, что сейчас и что впереди,

Не смей забывать, не смей.

 

И перед началом (весь разговор!),

И перед концом конца

От нынешнего, от будущего

Не смей отводить лица.

 

Взглянуть и увидеть – острая боль,

Больнее – не смочь сказать,

Но, что бы ни видел перед собой, -

Не смей закрывать глаза.

 

Сбылось – не сбылось, длинна, коротка

Последняя из вестей,

Но нынешний день прожить до звонка

И спрятаться в темноте

 

Нельзя, ведь, как пламя, пышут слова,

Что каждому – мера мер:

Не смей отступать, не смей забывать

И мимо пройти – не смей.


Перейти к странице конкурса «45-й калибр – 2020»