Подборка стихов, участвующая в конкурсе «45-й калибр – 2020»

Георгий Садхин

США, Филадельфия


Детство мое, детство

***

Детство мое, детство – Сумы-городок.

Деревце к водице клонит ветерок…

Там, где заливною не брести травой,

я гулял с босою девочкой одной.

И белели хаты, словно небеса,

на горе покатой. И два карася

розовых ладоней стряпали волну –

мой дружок геройски мерил глубину.

Вытянувшись щучкой, разгонял мальков.

Не бывала лучшей доля поплавков.

Тайная дорожка. Молока бидон.

Чешуи сережка. Нарезной батон

хлеба, что ломился просто поперек…

Детство мое, детство, мой речной песок.

 


Высокие яблони густо цвели

***

Игорю Спивакову.

 

Высокие яблони густо цвели.

И юность пока отпускала бородку,

 

их ветви склонились до самой земли

и яблоки падали в лодку,

 

которую, для властелина колец

древесной пружинистой стружки,

 

в саду мастерил наш кумир - твой отец.

И ласточки береговушки

 

метались у лодок над ряской реки.

И зелень покрова, как зиппер,

 

вскрывала моторка, качая буйки

и девочек плывших по зыби.

 

С откоса Чайковский Пётр Ильич

махал, - Не испортьте поклёвку!

 

И ты улыбался мне, - «Пальцем не тычь!»

И гнал за Низы под Шпилёвку.


Фитиль керосиновой лампы потух

Мише Ведмедере

***

Фитиль керосиновой лампы потух.

В сарайчике сжалось начало,

когда ураган, как соседский петух,

влетел и сорвал одеяло.

И тень отступила. И стало светло.

Огромный испуганный фикус

ладонями листьев уперся в стекло,

стараясь из рамы не выпасть.

Вихрь ворохом склянок оклеил юлу.

И нас у соседей искали.

Тогда сорванцы на Казацком валу

кривой самолет запускали.

Кружа кукурузника рваную тень,

разбрасывая листовки,

держись, ураганом отмеченный день,

за памятные зарисовки!

Расхристанный ветер, давай, отрывай

лаптопа заветную дверцу.

И падает в речку сарайчик со свай

в кувшинки к зелёному сердцу.

 

 


Я гость в этом доме, где редкие смены

Брату

Я гость в этом доме, где редкие смены

обоев не тронули старые стены.

Рассохся паркет. Как на шатких мостках,

качается мебель на прежних местах.

Хранит монотонный мотив холодильник

и горсть сухофруктов лесных молодильных...

И, грушу сухую зажав в кулаке,

сбегаю к заросшей осокой реке.

 

Покамест удод проверяет дуду,

я илистым дном средь кувшинок бреду

туда, где сквозь пальцы уходит плотва,

и солнце весло переломит на два

куска и согреет уключин ключицы,

и лодка на обе лопатки ложится,

и цапля застынет речною корягой,

пока рассчитается с ветром отвагой

мальчишечья кровь пополам с молоком,

но бабочка вздрогнет засохшим крылом,

и время опять заскользит налегке,

а груша сухая размокнет в руке.

 

Я – гость в этом доме. Он, вместо преданий,

сгущенкою потчует воспоминаний.

 


Проснусь от зажженного света

***

Проснусь от зажженного света.

Балконной двери белизна

качнется от сильного ветра.

На скользкой веревке из льна

заплещет простая рубаха.

И, крылья в испуге поджав,

прищепки забьются от страха

за детский короткий рукав.

 


Перейти к странице конкурса «45-й калибр – 2020»