Подборка стихов, участвующая в конкурсе «45-й калибр – 2020»
Россия, Рязанская область, г. Скопин
Когда ты родишься, Вселенная не встрепенётся.
Всё будет, как прежде: капель, суета и весна.
Холодное солнце спросонья тебе улыбнётся,
И ты улыбнёшься ему, оправляясь от сна.
У мамы внутри что-то булькало и трепетало.
Ты рос и не бедствовал в жаркой её темноте.
Она, улыбаясь, халатом тебя накрывала,
А он расходился на круглом её животе.
Ни страх, ни заботы тебе не давили на темя.
Ты был равнодушен пока к похвале и стихам.
Смолой ожиданья томительно капало время,
Порой замирая, когда ты в утробе стихал.
Подтаивал снег, несмотря на холодные ветры.
Дремали деревья, укрывшись туманным плащом.
И скорая помощь наматывала километры,
Спеша не за мамой твоей, а за кем-то еще.
На убранной кухне – кипящего чайника пенье.
Глухая тревога заснула собакой у ног.
Но время наступит, тогда пригодятся волненья
И стопки одежды, тебе заготовленной впрок.
Весеннее солнце на стену и на пол прольётся,
И «Вольно!» скомандует за ночь уставшим врачам.
Когда ты родишься, Вселенная не встрепенётся,
Но всё же заметит, как ты улыбнёшься лучам.
Мы прокляты всеми. Проклятье продлится века.
Сады в запустенье — садовника тщетна работа.
Цветы увядают, поскольку их жизнь коротка.
Цветы увядают везде, а не только в Киото.
Роса словно слёзы покроет холодный металл.
Мечи против ружей — картина смешная, быть может,
Но враг не смеялся, увидев наш волчий оскал.
Цветы увядают, беде их никто не поможет.
Презренья достоин любой, кто о долге забыл.
Когда ж исполняем его, получаем в награду
Холодную ненависть, желтую землю могил…
Цветы облетают. В садах лепестков снегопады.
Тропинкой уходим по склону, себя потеряв.
Пожар поднимается следом шагами большими.
Наверное, каждый из нас оказался бы прав,
Погибни мы все под картечью при Тоба-Фушими.
Но равенства нет: тот, кто умер, мгновенно забыт,
А тот, кто не умер, во веки оправдан не будет.
Безмолвствуют боги, холодное время царит.
Погибли цветы. Их за это никто не осудит.
Набухшие почки не освободятся от сна.
Свинцовый туман их опутает зимнею пряжей.
Пусть в этой стране никогда не наступит весна,
Чтоб нас не терзало бессилье жестокое наше.
Вражье войско встало у твердыни,
Корабли оставив за спиной.
Воины о женщине твердили
И не собирались плыть домой.
Тьма народа за нее сражалась
И сгорала в пламени войны,
А она над схваткой оставалась
С липким ощущением вины.
Каждый умиравший под столицей,
Будь то воин Трои или грек,
Проклинал спартанскую царицу
За ее измену и побег.
Что героям до её страданий,
Если меч с мечом вступили в спор.
И она сносила без рыданий
Грубости, упреки и позор.
А толпа на улице шипела:
«В сытой неге дни её текут.
Ест на серебре, как прежде ела.
Всё одно ей – в Спарте или тут».
Может, так и есть на самом деле…
Муж – владыка крепостей и нив.
Был он грозен в битвах и в постели,
Был он вечно хмур и молчалив.
Пахло от него железом, дымом,
Потными служанками, вином…
И казалось – жизнь проходит мимо,
И хотелось думать об ином.
А Парис, вины её виновник, –
Весел, юн, смазлив и трусоват, -
Похититель и ее любовник,
Разве он не меньше виноват?
Но молва одну её судила,
Словно всем она первейший враг,
Шило променявшая на мыло,
Медный грош на ломаный пятак.
Ей остаться б в Спарте благородной,
Плакать ночью, веселиться днем,
Но она хотела быть свободной
В небогатом выборе своем.
И год – как прошлый год:
Заботы, мишура.
А лёд – всё тот же лёд,
И по нему скользим мы.
Смешно искажены
В развешенных шарах
Пропорции гостей.
Опаздывают зимы,
А вместе с ними бег
Двух стрелок на часах.
Куда-то едет цирк,
Поскрипывают оси.
За речкой – черный лес.
В его больших глазах
Жива, ещё жива
Испуганная осень.
Иду и покупаю за рубли
Кота в мешке у мужика на рынке,
В закусочной завода – первый блин,
В АШАНЕ – прошлогодние снежинки.
Сам виноват. Не хочешь – не бери.
Взял на удачу, и не рад покупке.
И все наглее светят фонари,
И все нелепей кажутся поступки.
И в сердце помещается легко
Чугунное ядро тяжелых страхов.
А вдруг в моем мешке сидит не кот?
А вдруг шакал там или росомаха?
Внутри определенно кто-то есть.
Шипит мешок и ползает неловко.
А вдруг людей мешок мой тоже ест,
И лучше не развязывать веревку?
Мой страх советы мне дает тайком:
«Найди оружье и держись смелее.
Бей сковородкой или утюгом,
Пока оно в мешке не околеет.
Будь мужиком. Ему не устоять,
Когда пред ним вооруженный воин.
Да разве нам впервые убивать
Еще невидимое, но уже живое?»
Но я не бью. Мешок же мой пищит,
И писк его беспомощен и тонок.
Я побежден и сам ложусь на щит.
Развязываю… Это же котенок.
Перейти к странице конкурса «45-й калибр – 2020»