Александра Зайцева

Третий десяток казался игольным ушком,

Можно продеть похмелье и штопать веки -

Ты не в ответе. Но сеется сквозь прорехи

Солнечное пшено - золотой пушок

Что надо лбом младенческим

Мягким венчиком.

Страшно и хорошо.

Божий лоскутик -

Возьми, и продлишься в нём;

Так длится тень: от ступней до гряды капустной

Перед закатом тьмой наползает густо,

А поутру плясала у ног щенком,

Ластилась пятнышком кратким,

Как тот, в кроватке.

Кто тебе он?

Бабье «сынок» - только слово, яйцо в руке -

Хрустнет в кулак, просочится слезливой влагой.

Машешь с балкона пелёнкой - потешным флагом,

Парусом распускаешь, и ты – корвет,

И горизонты слоятся, ревут просторы.

Твой капитан возмужает и выйдет скоро

В двери,

В моря,

На орбиты иных планет.

Был дождь, и я с дождём,

мы падали вдвоём,

из тучи - он, я – из дыры оконной,

ударились в суконный бок газона,

под липой я, под сапогами - он.

Хозяева сапог всё шли,

и шли, и шли,

и думали, что дождь идёт за ними,

но он лежал, гляделось небо синим

в него,

в меня – нападало земли.

Горошенных семян

нападало в меня

и лёгкой шелухи с раздетой кроны,

дождь выпит,

муравьиным эмбрионом

я прикорнула в липовых корнях.

А корни вышли сквозь,

и облако вплелось

в их тонкие суставчатые ветки,

дождь прыгнул в облако,

запел другой поэтке,

чтоб ей ольхой назавтра пророслось.

Завтра меня найдёт, прожуёт и выплюнет

век зимовать то ли вогнутой, то ли выгнутой,

сгорбилась раз – навсегда запятой осталась

глупым на жалость.

Завтра, в Татьянин день, заметелит лицо и дату,

свидимся с братом, чтоб долго плутать в оградах -

шкалик в кармане, в горсти околел букетик,

старые дети.

Завтра скрипит шагами жалобней год от года,

черпаем снег в ботинки, а выливаем воду;

выцвел венок, не купили тряпичных лилий –

недолюбили.

Снова вздыхать и охать: надо дождаться марта,

тую взрастим и мрамор, но не теперь, а завтра…

брат у ворот помедлит, пьяно взмахнёт рукавицей,

словно простится.

«Это наш дом. Мы не перестанем танцевать»

Памятник жертвам теракта

Дети танцуют под стробоскопами,

скобы блестят на зубах, зубы блестят  под скобами,

был бы правильным прикус, чтобы пробовать завтра на вкус,

и потеют затылки, и волосы липнут к шеям,

и ритмично колышутся нитки пластмассовых бус,

всё быстрее

теперь я проснусь

в кинозале мигает экран, словно незрячее око,

дети летят сквозь вселенную марвел в неалисовое далёко,

а в попкорнице будто не зёрна - зубы молочные щёлкают,

девушка в форменной майке посыпает их крупной солью,

киносмерть - не больно

я проснусь сегодня

пляс кипит между школьным спортзалом и аэропортом

затекает в ДК и ди-джей голосит: это просто бомба

стробоскопы разъяли детей на ключицы ладони и бёдра

дробь ударных вибрирует в пломбах взрывает пульс

луч проектора щупает зрителей лазерной бритвой

и сейчас я проснусь

я проснусь за секунду до титров

я проснусь

Как шумно. 
В поминальную субботу - 
колокола. Сосед звонил работу. 

Наталия Цыганова

По ком звонит, роняя медяки,

как сеятель - зерно -

в сырой суглинок?

Пусть в руку сон, но в яви не с руки

поклоны класть и раздавать долги,

когда нет хлеба, и один ботинок

раззявился дырой,

и мал второй.

По ком звонит, тот сыт,

а ты не стой,

в распутицу врастая по колено,

греби чужие угли пятернёй

пока дают, и чтобы не остыло,

неси в свой тощий закут

под тулуп

упрятав жар - тогда не украдут.

И славь весну, и говори спасибо.