Подборка стихов, участвующая в конкурсе «45-й калибр – 2019»
Россия, Санкт-Петербург
Свет ни на чём стоит, только движение звука.
Озеро финское. Ягода юолукка,
Даже вблизи от фьорда – кромешный угол –
Слишком по-русски вяжет на языке.
Только язык способен творить основу…
Прямо из снов косматых царя лесного,
Прямо из брани спорного и прописного,
Клеить как битум, резать как автоген.
Эту презумпцию крыть совершенно нечем.
Terra incognita дустом его проперчена.
Даже твоя фигура – фигура речи:
Дрожь кринолина, крапинка на холсте,
Капелька мёда в пагубном изобилии.
Главное, чтобы тебя и меня любили,
Не изменяя тебя и меня любили,
Эти и те любили, и даже те.
Птица, картавя, убьётся с размаху оземь.
Неотвратимо за нами придет бульдозер,
В общую тьму совлечёт в некрасивой позе,
Известь задвинет, и дело его с концом.
И даже тело твоё, уложенное на пясти,
Сплавится частью речи – деепричастием –
И потечёт к нанимателю, словно чартер.
…станет отточием это твоё лицо.
Свет ни на чём стоит, ненароком, заневедь.
Всё воплощается, мглится, исходит заново.
Даже фотон не знает, когда он замер –
Я замеряю плотность и глубину:
Лес или полдень, скалы или синица,
Ягода голубика. Не возвратится
К нам ни один синоним, но будет длиться
Опять же, ну…
Так в кого ты придешь в итоге
Через большой зачин,
Великосветский выход,
Меченую икру,
Сквозь карнавал друзей,
Сквозь толчею мужчин
Бурных при закипании,
Схлынувших на пару.
Станешь маман примерной?
Женщиной с коготком?
Призрачным консументом
Материальных благ?
То есть весьма наверно
Тем, с кем я не знаком.
Значит и вправду смертен
Всяк, кто пред богом наг.
Есть что-то в этом скоромном
Вареве бытия
В корне несправедливое,
Будто мы зря ловили
В память пространство-время, где
Только ты и я…
У волка теперь боли́, у медведя теперь боли́,
у зайца теперь боли́…
Курил «мучительную смерть»
Пил штоф с канцерогенным ядом
Ходил на площадь посмотреть
как там с плакатами они
Дразнил гопьё издалека
Смотрел «неведомое – рядом»
Но ни черта не осознал
И не запомнил ни курлы
Боялся подступов к воде
Особенно таких осклизлых
Громил врагов на брудершафт
И всуе прославлял друзей
И препарировал звезду
Которая ведет по жизни
Но словно помогали все
Будь я царевич Елисей
И даже та же гопота
И даже те «да кто такой ты»
И вот намедни я пришел
К неразделимому кресту
И даже день теперь такой
Он даром что сабат – субботний
Он и всегда теперь субботний
Привяжется и прорастет
И я склоняюсь пред врагом
И я друзьям отдам последний
Мерзавчик хлеб и закусон
И буду с миром не знаком
И буду словно инженер
Неловко мнущийся в передней
И только подступов к воде
Я до сих пор еще боюсь
Словно бредный юнош,
Проникший в синедрион,
Не производишь звон, и не знаешь где он;
Пубертатный духом, но телом как аксакал…
Пеноплекс – тоска, латекс вообще тоска.
Значит всё это, всё это
Бабы и города
Из поддельного инея,
Из не пойми куда
Прятать звон маяковский свой,
Баратынский сон.
Парадокс твой замечает синедрион.
Кали-плитка не так лежит на твоей стене,
Не на ту межу поволок тебя Холстомер,
Да еще говорит с людями и лошадьми –
Это против культуры речи, господь возьми.
Ты изгой из клана изгойцев спустился с гор,
Не борись с простотою речи, ведь ты не гож
Управлять сентенцией, семафорить тропами,
Балансировать идиомами, чёрт возьми.
Что же, на близком пределе твоя глава.
От бретелек отделяется голова,
И легко садится к следующим на плечо,
И опять срастается…
Вьюга. Вечор. Вечор
Наступал неминуемо этот, как его,
Предвесенний сплин.
Прочищали вытяжку;
И ворона не то чтобы на-, но каркала,
И в проулке тонул подзаборный Китеж.
Барахлил немного садовник по-
ночный,
Словно брат во Христе,
Убиратель улиц.
Если ты захочешь, и то вотще,
Будем жить, будто бы мы проснулись…
От теперь, от заданного загривка,
От звенящих повсюду железных яиц…
Наконец-то опробовал save, и гифка:
Моисей опять над водой склоняется,
И ведёт, изничтожив до пяти
Народов, дребезжа коленом…
Ну, давай, ведь дрожание икры есть великое предзнаменование.
И служение пахнет пленом.
Перейти к странице конкурса «45-й калибр – 2019»