Ирина Полюшко

Сказал: «Сегодня мне нехорошо...»
Но приступ, напугавший всех, прошёл,
Давление опять вернулось к норме.
Зачем звонить, тревожить докторов,
Когда на вид он весел и здоров —
На кухне, улыбаясь, кошку кормит.

А вечером упал на табурет...
Секунда, словно пуля: был —  и нет...
Стакан воды не тронув пресловутый,
Стал прошлым — ненавязчиво, легко,
Как будто бы ушёл недалеко
И двери, возвращаясь, перепутал...

Что прошлое? Бенгальские огни.
На искры полюбуйся и воткни
В сугроб, чтоб мёрзла палочка нагая...
Там, где мосты вины разведены,
Уткнувшись в столб могильной тишины,
Невызванная скорая мигает...

"Дар напрасный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана?" *
От мелодии венчальной
До "верна иль не верна?"

Надоели пересуды, 
Смех сквозь приторную лесть,
В сердце пламенном остуда
И пятно на слове "честь".

Жизнь и смерть перед барьером.
Рану раной залечи!
Не служить до камергера...
У дверей народ молчит.

Время! Вытянись по струнке
И замри, как стрелок ход.
Умирает камер-юнкер,
Кем-то раненный в живот.

Зябко в трауре вселенском...
Приглядись! Пришли сюда
Пугачёв, Гринёв и Ленский,
Поп и плачущий Балда.

       
* А.С.Пушкин

Губы не прячу я — лишь глаза.
Легче незрячему осязать.
Словно у пропасти стой, замри!
Крылышек лопасти спрячь внутри!
Эта прекрасная нота «до»...
Перед касанием — холодок.
«До» интереснее, чем «уже».
Эта секунда на рубеже —
Кисточка с краскою у холста,
Музыка, считанная с листа,
Строчка стиха на конце пера
Перед командой небес: «Пора!»

Примерял я города, как пальто.
Не скажу, что очень часто менял.
Жаль, Москва великовата, зато
Синепупинск в самый раз для меня.

А деревня Брандахлыстово жмёт,
Несмотря на все леса и поля,
Баню, речку, деда Прохора мёд
И коров родных рога-вензеля.

Город мой уютный, милый такой,
Тёплый, впору, и носить — не сносить.
Так удобно в нём подвигать рукой,
И не надо под кого-то косить.

Подошёл и цвет его, и покрой.
Шаг широк, как на крутом дефиле.
Он мне  кожа —  для него я нутро.
Так и топаем вдвоём по земле.

Вы когда-нибудь видели
Трёхметровые пни?
(Хоть эпиграфом выдели,
Хоть на строчке распни...)

Непокорные головы
Брил цирюльник лихой.
Небосвод тих и гол, увы...
Словно лист без стихов.

Нет пернатым пристанища.
Позабыт птичий грай.
Всем сюда прилетающим
Непонятна игра.

В пух уже не оденется
Ни трава, ни земля.
Избежавший паденья — царь,
Говорят тополя.

Мир фаллических символов
Без развесистых крон.
Открывает сим-сим коллаж
Из пальмирских колонн.

Но весна будет яркою.
Старый тополь, держись!
Даже за циркуляркою
Есть для дерева жизнь.

Снова шапка зелёная.
На твоей голове.
Не смотри удивлённо так,
Улыбнись и проверь!